Дочь Люцифера

Я беспокойно заерзала у него на коленях, когда его рука обнажила когти и медленно начала подниматься вверх по моей ноге, погружаясь в рваные прорехи на моих темных джинсах. Вздох сорвался с моих губ, когда рука на моей талии напряглась, и его пальцы скользнули мне под рубашку. От прикосновения его когтей у меня заболела спина, выгнувшись…

— Убери свои гребаные руки от нее.

Руки на моем теле замерли, и я зашипела. Это не было частью сделки. Я подняла прикрытые глаза на демона, который осмелился прервать нас, но не была готова увидеть Ларана и Аллистера, стоящих там.

Лицо Ларана превратилось в маску застывшей ярости. Я вздрогнула, прислонившись спиной к демону, на коленях которого в данный момент сидела. Он больше не казался таким горячим, и боль, которую я чувствовала, была на грани удовольствия и мучения.

— Голод, Война, прошу прощения. Я не понял, кто вы…

— Руби. Пойдем, — скомандовал Аллистер. Мои глаза переключились с сердитого демона, угрожающего взорваться, на демона, шагающего ко мне с голосом, от которого у меня свело живот. Он протянул обе руки и стащил меня с колен беса, обхватив одной рукой мои колени, а другой поддерживая мою спину. Я извивалась в его хватке, но Аллистер держал крепко.

— Побереги свои слова, бес. Ты зачаровал ее и попытался разлучить нас после того, как я предъявил свои права. — Голос Ларана прогремел так, что столы задрожали так, что стекло зазвенело о столешницу бара и разбилось, упав на землю. В моем бредовом состоянии я не могла осознать, что происходит и почему. Я просто чувствовала потребность, которая вела меня. Я наклонилась к Аллистеру и глубоко вдохнула. Дым заполнил мои легкие, заставляя меня гореть до самой сердцевины; бушующий ад, который невозможно отрицать.

— Я забираю ее домой, Ларан. Убедись, что ты убрал свой беспорядок.

Ларан что-то проворчал в ответ, и Аллистер начал двигаться. Мы пересекли бар, с каждой секундой удаляясь от дыма все быстрее. Я смотрела через плечо Аллистера, как мы пересекли порог, как догорали угольки на дымящихся листьях, а потом мы ушли.

Только что мы были снаружи бара, стояли на парковке, а в следующее мгновение оказались в странно знакомой ванной. Дом, поняла я, когда он открыл дверь ванной, соединенной с моей спальней. Перед нами маячила моя кровать королевских размеров, и все, что я могла слышать, все, что я могла чувствовать, было тепло, исходящее от него. Я повернула к нему лицо, прикусив губу, когда увидела лихорадочную напряженность. Его глаза были не просто янтарными. Они были расплавленным золотом. Он был зол, но я не могла понять, почему.

Я знала только одно: я хотела забрать эту злость.

Когда я ударилась спиной о кровать, а Аллистер начал отстраняться, я сжала в кулаке его рубашку, удерживая его на месте.

— Останься.

Это было единственное слово: приказ, просьба, мольба, но оно отразилось от всей комнаты и пробежало по его коже. Я снова прикусила губу, когда его глаза расширились и потемнели. Он наклонился вперед, привлеченный эффектом, который я произвела на него, когда я проталкивала свою потребность через воздух, через его одежду, по его коже и внутрь него.

— Руби, — прорычал он. Боль в его голосе отозвалась жжением у меня между ног. Я притянула его ближе, схватив за рубашку обоими кулаками и потянув. Пуговицы лопнули, когда он остановился всего в нескольких дюймах от меня. Я зарычала и снова потянула, разрывая низ рубашки. В тот момент, когда наша кожа соприкоснулась, сильный электрический разряд потряс меня, только это не причинило боли. Но жжение под моей кожей не утихало. Мной овладело вожделение.

— Ты нужен мне, — прошептала я. Страстное желание сотрясло мое тело так сильно, что я задрожала. Аллистер навис надо мной, оглядывая меня с ног до головы, когда я склонила голову набок, суккуб внутри меня точно знал, как вести себя с мужчиной перед мной.

— Это наркотики, — прорычал он, мышцы на его руках напряглись, когда он держался в нескольких дюймах от меня.

— Мне все равно. Это больно, — мяукнула я. Глаза Аллистера вспыхнули, и он тяжело вздохнул, прежде чем, казалось, принял решение. Он попятился, чтобы отойти, когда я быстро наклонилась вперед, чтобы остановить его. Он обхватил руками мои запястья, держа меня на расстоянии вытянутой руки, но не делая движения, чтобы отпустить. Он мягко толкал меня, пока моя спина не коснулась кровати, и отпустил мои руки с натянутым контролем.

— Я собираюсь помочь с этим, Руби, но ты должна делать то, что я тебе говорю, — пробормотал он. Я кивнула, когда он снял пиджак и рваную рубашку. Я вцепилась в простыни, упиваясь самим его запахом, ожидая его. Восхищаясь его фигурой, перекатывающимися мышцами, контурами живота, переходящими ниже линии пояса… Он опустился передо мной на колени и жестом предложил мне снова сесть. Я ненавидела, когда мне указывали, что делать, но пульсирующая боль между ног никуда не собиралась уходить.