Дочь лучшего друга

— Просто поддерживаю образ, — пожимает плечами. — Раз уж нас представили как пару Кирсановым.

Ага, Кирсановым, и маме, и… Саше. Но об этом Инне знать необязательно.

— Раз уж секс отменяется, — усмехается она, — я домой.

Чмокнув в щеку, уходит походкой от бедра, я слежу за ней задумчивым взглядом.

На следующий день прямо с утра отправляю Сашу по делам. Я специально пришел пораньше и продумал этот вопрос. Сегодня она весь день в разъездах. На пару часов лишь заедет в офис, но тогда отъеду я.

Считаю это лучшим, что могу сделать для Мота. Присматривать за Сашей мне проще на расстоянии.

А ещё сегодня придут анализы матери, и я надеюсь, в понедельник ей сделают операцию. Набираю ее номер, и мне не нравится голос.

— Мам, все в порядке? — спрашиваю, она неправдоподобно говорит, что да.

— Анализы все же сдала? — я уже готов к тому, что мать в слепом фатализме решила пустить своё здоровье на самотек, но все оказывается куда проще. Ей тупо страшно ложиться на операцию.

— Я заеду вечером, — отвечаю на это, потому что больше ничем сейчас помочь не могу. Вечером, правда, отчим вернётся с работы и сам ее успокоит, но мое обещание действует благотворно, и я не слышу уже истерических ноток.

С Сашей мы пересекаемся ближе к концу рабочего дня, когда она возвращается с документами из налоговой. В тот момент, когда девушка заходит в кабинет, Инна сидит на моем столе, помахивая ногами, а я пишу письмо в ноутбуке.

Саша стопорится, но потом проходит и грохает документы на стол так, что они разлетаются.

Мы с Инной смотрим на неё, но девчонке не приходит на ум как-то поправить ситуацию.

— Ещё поручения будут? — спрашивает, буравя меня взглядом.

— Нет, — отвечаю, стараясь не замечать ее поведения, точнее, делать вид, что не замечаю. — Можешь ехать домой.

Кивая, Саша уходит, даже не попрощавшись.

— Чем ты ее допёк? — насмешливо спрашивает Инна, снова поворачиваясь ко мне.

— Может, у неё критические дни, — бросаю хмуро, возвращаясь к письму. — Проверь документы.

Инна, наконец, покидает мой стол и погружается в работу. Разделившись с письмами, я решаю тоже отправиться прочь. Инна предсказуемо предлагает подвезти.

— Я сегодня еду к матери, — говорю, морщась, но ей, кажется, все равно, куда меня везти, хоть на край света.

Её привязчивость начинает меня раздражать, кружит, словно муха надоедливая… Хотя и утверждает, что никаких видов не имеет.

В итоге я соглашаюсь, чтобы не идти за машиной, и через полчаса мы тормозим во дворе. Инна усмехается.

— На первом курсе ты меня сюда приводил, — кивает на дом. А я мысленно матерюсь. Ну ещё блядской ностальгии не хватало. Взрослая ведь баба.

— Спасибо, что подвезла, — кидаю, вылезая.

Хлопаю дверцей и иду к подъезду, не оборачиваясь. Отчима ещё нет, но от этого не легче, потому что мать умудряется разглядеть в окно, что меня подвозила женщина, и засыпает вопросами.

— У вас серьезно? — и смотрит глазами, полными надежды. Даже на щеках румянец вылез, надо же.

И я брякаю, не особенно раздумывая, просто чтобы проследить реакцию:

— Кажется, да.

Улыбка появляется на лице и тут же стремительно прячется, мать начинает хлопотать с тарелками и ужином, но от меня не скрывается ее радость. Ещё один человек, попавший в плен сказки про долго и счастливо.

Она ставит передо мной тарелку с супом, и пока я ем, спрашивает сразу обо всем: где мы познакомились, сколько вместе, как зовут, кем работает. Я лениво отвечаю, понимая, что допустил оплошность, но пока не сделают операцию, лучше не заикаться о том, что неудачно пошутил. Поэтому коротко рассказываю об Инне.

Скоро появляется отчим, и я отбываю с чувством выполненного долга. Даже мой “папаша” видит, что мать словно ожила, и наблюдает за ней с удивлением. В его глазах что-то сродни благодарности, которая, конечно, мне нахрен не сдалась.

На следующий день приезжаю в офис на машине, бросаю ее на платной парковке у торгового центра. Сегодня в обед я планирую посетить открытие нового отделения больницы и встретиться с Черновым, так что машина должна быть под рукой.

Саша сидит в приемной за ноутбуком и на мой приход даже глаз не поднимает. Только буркает: доброе утро.

Я старательно ищу, чем ее занять, но как назло, ничего не могу придумать. Впрочем, она даже носа не кажет в кабинет. Когда выхожу через два часа, застаю ее за тем же занятием.

— Уезжаете? — задаёт вопрос, я киваю и вдруг предлагаю:

— Хочешь со мной?

Она сверлит меня своими голубыми омутами, но кивает.

— А куда едем? — спрашивает, вставая.

Я отмечаю, что сегодня на ней юбка короче обычного: до середины бедра. И думаю, как Мот отпустил ее в таком виде? Ну как же, она ведь под моей надежной защитой.

— По дороге расскажу.

В машине я вкратце передаю суть поездки, не называя имён. И ловлю себя на мысли: не хочу, чтобы Саша случайно сболтнула отцу, что я встречался с Черновым. Для компаньонов так себе отношения, конечно.