Дочь лучшего друга

— Вот, передай Роме. О том, что я тебя выгородила, ни слова. Вообще не нужно ему знать о нашем разговоре, ты же понимаешь, почему? Сбежит от тебя сразу же. Мужчины не любят, когда их прижимают. Поверь мне, я знаю, о чем говорю.



И я ей верю. Хотя во мне и борются чувства и разум.

Я пока что помню слова Романа: "Не накручивай, все будет хорошо, мы разберемся". Ставлю их на повтор в своей голове, делаю глубокий вдох и сильнее сжимаю в руках браслет, который так внезапно оборвал ещё и не начавшееся толком счастье.

А Роме я позвоню или напишу. И мы обязательно поговорим.

Глава 31. Рома

Всю дорогу до дома еду хмурый. Но, чёрт возьми, этой ночью, а потом ещё весь день было так охренительно, что лишь от воспоминаний недавних сцен член в штанах снова твердеет.

Сашка, Сашка, мой тихий омут, в котором не только черти, там вся нечистая сила! Что она вытворяла, просто уму непостижимо. При этом я уверен, опыта у нее нет, это инстинкты дают о себе знать. Сашка, скорее всего, даже не подозревает, какая она. Насколько сексуальна и желанна.

И если я не прекращу о ней думать сейчас же, штаны просто не выдержат натиска.

Вот только бы она себя не накрутила. На что способен женский мозг, да ещё под руку с молодостью, даже представлять не хочу, поэтому как могу, Сашку успокаиваю. И даже отправляю смс. Я сам пока не представляю, как мы будем из этого выбираться, но одно знаю точно: Сашу я в обиду не дам. Даже Моту.

Дома принимаю холодный душ и еду к матери. Хочу убедиться, что завтра не будет сюрпризов. Мама заметно нервничает, расспрашивает про Инну, мне становится тошно. Я не хочу слышать сейчас про Шамову, но понимаю, что мама просто так не отстанет.

Так и есть, успокаивается, лишь выбив из меня обещание, что завтра Инна приедет в больницу.

Мысленно матерюсь, но киваю:

— Хорошо, если не будет важных дел.

— Ты светишься от счастья, — добавляет зачем-то мать, — я же вижу. Инна хорошая. Она тебе очень подходит.

Да просто пиздец. Но вслух я, конечно же, этого не произношу, главное операция, а потом разберемся.

Шамова легка, как на помине, звонит, когда я уже возвращаюсь от матери, у меня встреча с Черновым, опаздывать не хочу, поэтому стараюсь отвечать коротко.

— Что ты хотела? — спрашиваю резко. Говорил же, что не надо мне названивать.

— Ты не ночевал дома? — немного заплетающимся языком говорит она.

— Мне отчитаться?

Вздергиваю брови, но Инна моего выражения лица, конечно не видит.

— Нет спасибо, ты уже.

Я закатываю глаза, тоже мне великий сыщик. Выпытала она… Не больно-то я и скрывался. Главное, не знает, с кем я был, а на остальное плевать. Хотя нет, не плевать, ведь я обещал матери, что Инна приедет в больницу. Даю по тормозам своим мыслям и говорю, смягчая голос:

— Инна, давай без скандалов.

— А разве я когда-нибудь скандалила? — она смеется в трубку чересчур нервно.

— Мать завтра на операцию ложится, — меняю я тему, — не хочешь составить мне компанию и отвезти ее в больницу?

Интересно, слишком неестественно звучит сейчас мой голос? Целый день с Шамовой — это не каждому дано выдержать, а там и без нее нервов будет хватать.

В трубке висит тишина, потом звучит недоверчивый голос:

— Ты серьезно?

Нет, блядь, решил пошутить.

— Да, — отвечаю коротко.

— Конечно… — начинает она лепетать, тут же растеряв боевой задор, подпитанный, судя по всему, не одной порцией алкоголя. — Я с удовольствием.

— Тогда завтра приезжай к моему дому в семь утра, договорились?

— Я завтра забираю Матвея с Ирой с вокзала, — отвечает она и тут же добавляет, — могу подъехать позже.

Так даже лучше, и назад не придется ехать вместе. Соглашаюсь и, пользуясь ее растерянностью, быстро прощаюсь.

Отбросив трубку на соседнее сиденье, потираю сзади шею. Все как-то не вовремя. Но есть, как есть, и убиваться нет смысла.

На встречу с Черновым чуть не опаздываю, но он, кажется, мужик понимающий, по крайней мере, располагает к себе. На хрена он только держит возле себя эту гниду Кирсанова? Собственно, именно это я и хочу выяснить, точнее, настолько ли все шоколадно, как рассказывает нам с Мотом «правая рука».

О нашем знакомстве с Кирсановым пока не упоминаю, как и о его предложениях. И чем дольше мы беседуем, тем сильнее мне кажется, что Чернов знать не знает, что происходит за его спиной. Хотя безусловно, он может просто не раскрывать карты. Все-таки мы не друзья-товарищи.

Дома я падаю на кровать и наконец выдыхаю. Первая мысль, которая тут же приходит: как там Сашка? Неосознанно морщусь, потому что все мысли об этой девчонке теперь большая головная боль. Даже не знаю, с чего с ней разговор начинать во вторник.

А еще не понимаю ее. Если отбросить весь девичий бред: чего хочет Саша? Ведь мы с ней почти незнакомы, и она не раз подчеркивала, что ее ко мне именно влечет. Конечно, для восемнадцатилетней не испорченной девчонки следующее действие — влюбиться. То есть, конечно, решить, что влюбилась, потому что всерьез подобные чувства воспринимать нельзя. Но она будет, и я должен мягко, чтобы не сломать, объяснить, что от ее тяги ко мне до любви еще очень длинный путь.