Дочь Лунной богини

Даомин говорила как мама. И мне следовало усвоить этот урок уже давным-давно. Так как некоторые вещи давались мне легко, я слишком раздражалась, если что-то не получалось сразу.

Меня захлестнули эмоции: стыд за собственное поведение и благодарность за ее терпение. Я села на колени, прижала ладони друг к другу и низко поклонилась.

— Наставница Даомин, я прошу у вас прощения. Я вела себя непростительно и возмутительно. Самонадеянно, потому что считала, будто сама все знаю. Но с этого момента обещаю старательно следовать вашим наставлениям.

Внезапно ее губы растянулись в улыбке, а на лице отразилась душевная теплота. И я поняла, что учительница красива, пусть и не так, как мама. Требовалось присмотреться повнимательнее, чтобы разглядеть грацию в ее движениях, уверенность в осанке и изящество черт. Красота Даомин скрывалась за маской спокойствия, но стоило ее снять, как тебя ослепляло сияние.

— Рада это слышать. А то мой веер долго не выдержит.

И не говоря больше ни слова, она встала и отошла.

Я подавила смешок и инстинктивно потерла руку. Возможно, учительница Даомин не такая уж пугающая, как мне казалось и я окажусь не столь кошмарной ученицей, как опасалась.

Как только я перестала противиться на уроках, прогресс пошел быстрее. Но мне потребовалось еще несколько недель, прежде чем я добилась достаточных результатов в медитации, чтобы перейти к обучению своим способностям — к тому, чего я жаждала и боялась с тех пор, как покинула свой дом.

По словам наставницы Даомин, мерцающие внутри меня огоньки, которые я видела мельком, — моя духовная энергия. Заклинания истощали ее, как вода, вытекающая из ведра, а для восполнения требовались отдых и медитации. Без этого наши тела ничем не отличались бы от тел смертных, а наши жизни оказались бы такими же хрупкими, как у них.

— Никогда не трать свою энергию полностью, Синъинь, — предупредила она.

— Почему?

— Если исчерпаешь ее до последней капли, то не сможешь поддерживать свою жизненную энергию, являющуюся ядром способностей, их источником.

Наставница Даомин говорила медленно, пристально смотря на меня, чтобы убедиться, что я внимательно ее слушаю.

— Это может убить даже бессмертного.

Холодный пот выступил на ладонях. Я всегда думала, что, научившись использовать магию, стану сильнее. Мне удалось побороть многие страхи. Но я никогда не думала, что использование чар настолько опасно.

— Как такое возможно? — спросила я.

— Если попытаться сотворить слишком мощное заклинание, или рискнуть поддерживать его очень долго, или попробовать отменить то, что тебе не по силам.

В мыслях тут же всплыло заклятие мамы, которое приковало ее к луне.

— Некоторые чары невозможно разрушить?

— Все чары можно разрушить, если знать, как. Если ты достаточно силен и подходящий для этого человек, — сказала она. — Ты же не хочешь потратить свою энергию в никуда и увлечься так сильно, что не сможешь остановиться?

Я медленно втянула воздух, а затем выдохнула. Чары можно разрушить. Вот что имело значение. А как это сделать, я собиралась выяснить позже.

Поначалу мне не удавалось сотворить даже простейшего заклинания — огоньки по-прежнему ускользали от меня. Но с каждой неделей я подбиралась к ним все ближе, пока не почувствовала внутри трепет, похожий на недоигранный аккорд.

Однажды вечером, пока Ливей принимал ванну, я заметила, что его чай остыл. Хотя принца это вряд ли бы расстроило, воздух наполняла прохлада ночи, когда так хочется выпить чего-то теплого. Закрыв глаза, я мысленно обратилась к внутренней энергии — ярким, серебристым, сверкающим, как звездная пыль, огонькам. Борясь с невидимой силой, тянущей меня назад, я протянула к ним руку — и они замерцали в ответ. Пот выступил на лбу, кулаки сжались от напряжения, но я упорно пробиралась вперед сквозь все преграды и схватила огоньки. В первое мгновение они затрепыхались в руке, как скользкая рыба, которая пытается вырваться на свободу, но затем что-то отозвалось глубоко внутри, и меня переполнило таким чувством единения, словно я наконец обрела какую-то жизненно важную часть себя. Кожу начало покалывать, словно меня окатили ледяной водой. Это не случайность. По моей команде огоньки замерли, а затем поток светящейся энергии хлынул с кончиков пальцев к чайнику. Из носика повалил пар, и вода забурлила от жара. А я громко рассмеялась, чувствуя головокружение от первого успешного заклинания.

Под руководством учительницы Даомин я научилась подчинять ветер, превращать капли дождя в лед, выставлять защитные щиты и — да-да — вызывать огненные стрелы, о которых так давно мечтала. Многие бессмертные предпочитали не расходовать сил на мирские дела, если могли без них легко обойтись. Но в первые дни я практиковалась при каждом удобном случае и ни одна задача не казалась мне слишком простой или очень утомительной. Я даже как-то попыталась управлять шпилькой, пока укладывала волосы Ливея, но вонзила ее сильнее, чем планировала. Он дернул головой и испуганно вздохнул, но, посмотрев на меня, понимающе улыбнулся.