Дочь Лунной богини

Я никак не ожидала такого вопроса. И даже не задумывалась, что это случится. А ведь Ливей вскоре приступит к своим обязанностям при дворе и количество уроков уменьшится. Но что тогда останется мне? Стать его служанкой и подавать еду и чай? Эта мысль обожгла меня, словно раскаленный уголек.

— Ты настолько искусна в стрельбе из лука, что превзойдешь любого, — не обращая внимания на охватившее меня беспокойство, продолжал генерал Цзяньюнь. — И судя по словам учительницы Даомин, твоя магия сильна. Думаю, ты добилась бы больших успехов в армии, а твое будущее засияло бы ярче солнца.

От этих слов возникло столько мыслей, что я почувствовала головокружение. Отец был воином и обрел славу, убив солнечных птиц и спасши мир. Великая честь и ужасное бремя. Его наградой стал эликсир, который сделал нас с мамой бессмертными, но при этом разлучил с ним.

— Генерал Цзяньюнь, а как можно получить продвижение по службе?

— В сражениях за нашу империю. За выполнение поставленных задач. За защиту товарищей-солдат. За тяжелую и верную службу на протяжении многих лет. Но назови мне хоть что-то более благородное, чем служба нашей империи и Их Небесным Величествам. — В его голосе звучала гордость.

Хотелось возразить, но из уважения к генералу я подавила желание высказаться, правда, не удержалась и скривила губы.

— Еще некоторые надеются получить талисман Алого льва. Но это случается крайне редко.

— Талисман Алого льва? — Я никогда раньше о таком не слышала.

— Это высшая награда Небесной армии, присуждаемая самим императором. Ее обладателю даруется императорская милость.

Безумная надежда затрепетала в груди.

— За что вручают этот талисман? — Я разозлилась, что не удалось скрыть дрожь в голосе, но понадеялась, что генерал не услышал нетерпеливых ноток.

— За проявление исключительной доблести, мужества или самопожертвования на службе Небесной империи. — Он нахмурился. — Но не стоит возлагать большие надежды на его получение. За всю мою жизнь талисман вручали всего несколько раз.

А ведь генералу Цзяньюню сотни лет. А может, и тысяча. Как мне превзойти могучих воинов в армии, если я овладела своими силами всего пару лет назад? Нет, я не должна позволять себе так думать. Нельзя сдаваться, пока не попробуешь. Среди всех смертных император выбрал именно моего отца для выполнения сложного задания, а затем вручил ему эликсир бессмертия. И мне стоит стремиться к такому же триумфу.

Но все же что-то сдерживало нахлынувшее воодушевление. Если я вступлю в ряды Небесной армии, то должна буду покинуть двор Вечного спокойствия. Место, где чувствовала себя в безопасности. Где стала такой счастливой, какой только могла ощутить себя вдали от мамы…

И вот опять эти непрошеные мысли. Я не имела права забывать, почему оказалась здесь: что меня вынудили покинуть дом, а в Нефритовый дворец привела надежда отыскать дорогу назад. Слова генерала Цзяньюня о чести не трогали меня. Империя — не мой дом, и я не испытывала преданности к этому месту. Но готова была проглотить обиду на Их Небесные Величества ради достижения собственных целей. Ведь это предложение и перспективы добиться милости благодаря собственным заслугам давали шанс освободить маму. Все это намного реальней, чем дикие фантазии о том, что я взлечу на луну и разрушу удерживающие ее там чары. Какая участь ожидала бы нас после этого? Нам бы пришлось скрываться и жить в страхе всю оставшуюся вечность.

Генерал Цзяньюнь откашлялся, скорее всего удивляясь моему затянувшемуся молчанию.

Я сложила ладони и поклонилась ему.

— Спасибо за ваше доверие, генерал Цзяньюнь. Я обещаю подумать об этом.

Его предложение искушало меня сильнее, чем я бы хотела признать. Меня так и подмывало согласиться, вот только не стоило это делать до разговора с Ливеем.

В тот же вечер за ужином принц спросил меня:

— О чем ты говорила с генералом Цзяньюнем? Со стороны казалось, что вы обсуждаете очень серьезные вопросы.

Удивившись, что он это заметил, я взяла палочки для еды и запихнула в рот комок риса. Почему-то мне не хотелось рассказывать Ливею о предложении генерала, и в голове даже промелькнуло несколько оправданий. Но я солгала принцу всего один раз, и то лишь потому, что никак не могла рассказать правду.

— Генерал Цзяньюнь предложил мне поступить на службу в армию, как только мои обязанности здесь закончатся.

— Закончатся? — В его голосе слышалось непонимание. — Кто тебе сказал, что они закончатся?

Я опустила палочки для еды на стол и хмуро посмотрела на принца.

— Ливей, как долго продлится твое обучение? Как только ты начнешь исполнять свои обязанности при дворе, количество твоих уроков сократится. И тебе уже не потребуется компаньонка.

— Но… — сейчас он уже выглядел растерянным, — ты — мой друг.

Эти слова вгрызлись в мою совесть, но я не имела права думать лишь о себе.

— Я — твой друг. И останусь им, где бы ни была: здесь или где-то еще.

— Ты хочешь покинуть меня? И поступить на службу в армию? — В его голосе звучало недоверие, за которым слышались нотки скрываемой обиды.