Дочь Лунной богини

Как только мы вышли в сад, Ливей призвал облако. Раз теперь он мог покидать дворец по своей воле, значит, вскоре приступит к своим обязанностям при дворе. Я отогнала беспокойные мысли, не желая портить день сомнениями о будущем или страхами из прошлого. Хотя при взгляде на облако в голове вспыхнули воспоминания о том, как я в последний раз летела на таком же с Пин’эр. Ступив на него, Ливей протянул мне руку. Облако казалось мягким и прохладным, но под ногами я ощутила твердую поверхность. Когда оно поплыло по воздуху, я невольно пошатнулась, но Ливей тут же подхватил меня, не дав упасть.

Лишь спустя несколько мгновений я смогла расслабиться. Облако плыло так плавно, что вскоре страхи покинули меня. К тому же полет при свете дня оказался намного приятнее, чем поспешное бегство посреди ночи.

Под нашими ногами, словно картина на свитке, раскинулись высокие горы, мерцающие озера и пышные изумрудные леса. Заморосил дождь, но капли, касающиеся моей кожи, освежали, как утренняя роса. Вскоре солнце скрылось за темными тучами, от которых так и веяло холодом, но в объятиях Ливея я ощущала лишь тепло.

Через какое-то время мы приземлились посреди деревьев. Я никогда не видела подобного места ни в Небесной империи, ни в собственных снах. Цветущие персиковые деревья, усыпанные розовыми и белыми цветами, тянулись до самого горизонта, а воздух наполняла пьянящая сладость. И с каждым порывом ветра множество лепестков устилало землю.

Я поймала лепесток на ладонь, и он оказался мягким, словно бархат, и совершенно невесомым.

— Где мы?

— Где-то в Царстве смертных.

— В Царстве смертных? — Я слегка повысила голос от тревоги.

Бессмертным запрещалось спускаться сюда без разрешения Небесного императора, хотя в давние времена они постоянно так делали. Возможно, здесь, среди более слабых, бессмертные острее чувствовали собственное могущество и наслаждались песнями в свою честь или наполненными ужасом мольбами. Ведь смертные считали их не просто людьми, способными жить вечно, а настоящими богами. Но это вызвало хаос. Смертных напугала магия, и очень много судеб изменилось из-за такого вмешательства. Чьи-то жизни оборвались слишком рано, а другие, наоборот, спаслись от неминуемой гибели. Поэтому Хранитель Смертных Судеб убедил Небесного императора издать указ, по которому бессмертным запрещалось появляться здесь. Да, многие жалели, но никто не осмелился воспротивиться воле повелителя Небесной империи. С тех пор наше царство скрыто от глаз смертных, и с каждым годом воспоминания о нас все больше походят на мифы и легенды. И все, что смертные видят, посмотрев на небо, — это Солнце, Луна и звезды.

— А нам разрешено здесь находиться? — Я бросила взгляд на небо, опасаясь, вдруг Хранитель Смертных Судеб спустится за нами и потащит наверх, чтобы назначить наказание.

Ливей приподнял продолговатый кусочек нефрита, свисавший с его пояса, на котором оказался вырезан изящный дракон. Императорская печать.

— С ним мы можем отправиться куда захотим, — заверил он, а затем отпустил камень, и тот звякнул о кисть Небесной капли. — Это одно из немногих преимуществ участия в длительных обсуждениях при дворе.

Пройдя чуть дальше, мы уселись у журчащего ручья. Мягкую траву устилали бледные лепестки, часть которых уже слегка побурела по краям. Их вид напомнил мне, что в этом царстве все меняется и каждое мгновение приближает живущих здесь существ к неизбежному концу. А значит, и мой отец с каждым днем становился старше. В душе вспыхнуло неодолимое желание найти его, отыскать среди смертных, если он еще жив. Но Ливей ничего не знал о моих родителях, и я никак не могла рассказать о них сейчас.

К счастью, он не заметил моего смятения, так как выкладывал еду из корзины. Фарфоровый кувшин с вином, золотистые груши и маньтоу[5]: одни с начинкой из сладкой бобовой пасты, другие с мясом. Но когда я потянулась за лепешкой, наткнулась на его руку.

Ливей тут же убрал тарелку подальше от меня.

— Как насчет небольшого состязания?

Я мысленно застонала, ведь он легко превосходил меня в любом оружии, кроме лука. К тому же меня не особо волновал не только выигрыш, но и проигрыш.

Не обращая внимания на мое недовольство, Ливей обошел несколько деревьев и отыскал две крепкие палки, после чего бросил одну из них мне.

Я поймала ее в воздухе.

— Тебе не кажется, что это не очень честно? Ты фехтуешь намного лучше меня. По крайней мере, пока, — пробормотала я.

Ливей начал кружить вокруг меня с грацией хищника.

— Ты так легко готова сдаться?

Я тут же вскочила на ноги и крепче сжала палку, отчего грубая кора впилась в кожу.

А он вытащил откуда-то полоску из белого шелка.

— Я даже завяжу один глаз, чтобы дать тебе фору.

— Ох, спасибо, — с улыбкой ответила я, стараясь не скрежетать зубами.

Я бы могла отказаться от его самоуверенного предложения, но решила, что глупо терять преимущество.