Дочь магистра Пламенных Чаш

– Парень, у меня тут трактир, видишь ли, – хохотнул тот, хлопая некрепко Леоса по плечу. – Девки все время ходят. Молодые и старые, черноволосые и блондинистые, человечьи, гномьи, и Рена знает какие. Разве ж упомнишь всех? А мэги они или так, девицы уличные, мне не докладывают.

– Да нет, Прол, – вмешалась в разговор подавальщица, отставляя поднос с чашами, полными эля. – Была тут такая. Недавно совсем была, пару дней, может как. Не одна была, а с ухаживателем. Он ей все песни пел, да нежные слова говорил. И комнату на ночь одну брали.

– Точно ли, девушка? – переспросил Леос подавальщицу. – Была ли та, о которой я спрашиваю? Глаза у нее светлые, как солнечный камень. И солнце рыжее лучиками в черных волосах. А лицо чистое-чистое, как у Раи.

– Ну, я бы так не сказала, – служанка отбросила растрепавшуюся рыжую косу. – Такая худоватая девица, в общем-то ничего особенного, – она внимательно посмотрела на Леоса. – Слушай, парень, да она ведь с тобой была! Вот теперь я точно вспомнила. Прол, помнишь, этот-то, – она игриво ткнула Леоса пальцем в живот так, что тот ахнул, – бард он, помнишь? А, Прол? Ты ж с них еще за комнату дешевле взял, потому как этот парень песни пел, что птичка в саду.

– Точно, – трактирщик кивнул. – А я тебя и не признал, парень. Тогда ты, кажись, с инструментом каким был. Да и сам весь повеселее выглядел. Мы о постояльцах обычно не рассказываем. Мало ли у кого какие дела, – он бросил недовольный взгляд на подавальщицу. – Только не было твоей мэги у нас больше. Как вы ушли, так она и не появлялась.

Леос качнул головой задумчиво и с досадой. Единственная возможность найти мэги теперь – это обратиться к магистру Варольду. И как примет его важный старик? Скорее всего, не выйдет из этого ничего путного, но попробовать требовалось, просто было необходимо. Он повернулся, собираясь уходить.

– Эй, бард, – зашептал ему в ухо оборванец, сидевший раньше за столиком в углу, прислушиваясь к разговору. – Красотка твоя шороху в Иальсе наделала. О ней на Варгиевом рынке говорят. Прямо на языках дырку скоро протрут, все чешут: мэги Астра Пэй, да мэги Астра Пэй.

– Это новость старая, как твои башмаки, – отмахнулся от нищего Леос.

– Как же старая, когда только вчера к вечеру она у господина Бугета была? – обиделся оборванец. – Прилетела на каком-то диковинном звере. Потом как заверещит! Спалила палатку, забрала кошелек господина Бугета, да улетела. Мигом! Что мы и удивиться как следует не успели.

– Врешь! – Леос ухватил нищего за рубашку, ветхая ткань тут же опасно затрещала, расползаясь под его руками. – Ну, врешь же!

– Эй, да тише ты! Не вру я. Сам видел. Пришел, понимаешь, на рынок заработать сальд-другой, а тут мэги твоя со своим зверем. Прямо с неба – шлеп! Свалилась и кинулась на Бугета, как кошка огненная. Так и не вышло ничего заработать, – оборванец вздохнул и высвободился, косо посматривая на барда. – Сам сходи да и спроси у господина Бугета. Его ребята до полночи бегали, разбирались с этой твоей мэги. Ох и досталось ей, наверное, гринхов, по самую макушку! Господин Бугет обид не прощает, это всем известно. Хоть мэги, хоть гилена высокородная – найдет способ, как милость вернуть.

Леос отстранил лопочущего нищего и быстро направился к двери.

– Эй, парень, хоть пару шилдов дай. Выпью за твое здоровье! – крикнул тот вслед. – И за девицу твою выпью!

– Прости, сам без монеты, – пробормотал Леос и поднялся на улицу.

Он шел к Варгиеву рынку, почти не замечая ничего вокруг. Перед глазами стояла гномья ухмылка Кирима, и господин Бугет перебирал короткими толстыми пальцами завязки кошелька.

– Убьют ведь, наверняка убьют, – приговаривал бард, переставляя ноги к рыночной площади. Затянувшаяся рана на животе мучительно ныла, будто в ней опять поворачивал кто-то острое лезвие. Он налетел на девушку в узкой бархатной котте, пошел дальше, а девица осталась стоять посреди улицы, испуганно глядя вслед прохожему с таким бледным и страшным лицом, какое бывает только у живого трупа. Когда бард исчез за поворотом, она побежала домой, задыхаясь и торопясь рассказать, что опять мертвяки выходят из склепов, да теперь уже разгуливают по городу, не пугаясь ни света дня, ни жаркого взора богов.

* * *

– Давай вернемся, Голаф! – потребовала Астра, остановившись и потянув рейнджера за рукав. – Я не могла ошибиться. Вот как хочешь, но не дура я! И мне мерещиться никак не может.

– Госпожа Пэй, если вам средь дня видятся на улице ожившие покойники, то как это называть? Не может здесь быть барда. Разве только его душа, – франкиец недовольно повернулся к рыночной площади, где скрылся в толчее возле овощных прилавков человек чем-то похожий на Леоса. – Ну, хочешь, давай вернемся, чтобы ты меня ни в чем потом не винила.