Дочь моего друга (СИ)

В ванной реву, и когда забираюсь в постель тоже. Главным образом потому что в сети он так и не появился. Ложусь на его половину, обнимаю подушку. Она пахнет Демидом, и от знакомого запаха немного успокаиваюсь.

Только начинаю засыпать, как внизу хлопает входная дверь, затем на ступеньках раздаются тяжелые шаги, и на пороге спальни появляется Демид.

Глава 28

Арина

Этой ночью мы с Демидом мало разговаривали. Вернее, почти не разговаривали.

Он достал меня зареванную из постели и сказал чужим голосом:

— Сейчас кто-то нехуево отгребет.

Перебросил через плечо и понес вниз в гостиную. Бросил на диван, вынул из джинсов ремень и несколько раз хлестнул по заднице. Не больно, но ощутимо.

— Будешь знать, как меня ночами по трассе гонять.

Стянул над головой руки ремнем и даже белье с меня не снял. И презерватив не надевал, просто кончил потом мне на спину.

Паузу выдержал чисто символическую.

Я пробовала считать оргазмы, но сбилась со счета. Мои, его, все перемешалось. Мы трахались как животные, только бы поглубже, только бы плотнее тело к телу.

Демид был очень злой, и странно, но меня это больше всего возбуждало. Если бы он начал объясняться, ругаться или убеждать, эффект был бы совсем другой. А здесь все слезы и мысли выбивались из головы размашистыми ударами его бедер об мои. Его членом о стенки влагалища. Его пахом об мои ягодицы и о клитор.

Я первой не выдержала, попросила развязать руки. Он отбросил ремень и сжал рукой мои щеки.

— Что, поговорим?

Я покачала головой, и он уперся мне в плечо лбом.

— Я тебя предупреждал, что прошлое мы не обсуждаем?

Я кивнула.

— И? Арина, посмотри не меня.

Я посмотрела.

— Ты забыла, кто ты?

Я мотнула головой.

— Кто? — он сдавил пальцами бедра.

— Почти твоя жена, — пискнула я и обхватила его шею. — Дем, я тебя ревную…

— Ревнуй, — согласно кивнул он, — меня от этого прет. Но плакать из-за всяких телок моя жена не должна. Поняла?

Я снова кивнула.

— Вот и хорошо. Давай дальше ебаться, я еще на тебя злой.

И поцеловал.

Мы занялись любовью как обычно. Но этот его дикий животный порыв даже сейчас вызывает волну такого же дикого возбуждения, хоть Демид уехал обратно как только рассвело.

Он собирается вернуться завтра, но я бы не отказалась повторить наш ночной марафон. Единственное, жаль, что ему придется туда-сюда мотаться. Когда я об этом сказала Демиду, он только хмыкнул.

— Двести пятьдесят кэмэ, малыш. Разве это мотаться?

— Может тогда я к тебе приеду? — спросила я его, потеревшись носом о колючую, одуренно пахнущую щеку.

— Только попробуй, — нахмурился он, — куда тебе ночью по трассе?

Чтобы убить время, захожу в супермаркет за продуктами. Приготовлю ужин и сброшу фотку Демиду. Буду завлекать его домой как приличная жена. А потом еще что-нибудь сброшу, чтобы как неприличная. И он точно сорвется.

В конце концов, с ним там охрана. Они его одного все равно не отпустят.

Возможно, это слишком эгоистично, но когда Демида нет рядом, я словно раскалибровываюсь. У меня будто стержень выдергивают, и я перестаю ощущать себя чем-то цельным.

Уже рассчитываюсь на кассе, когда вижу Пашу Бортникова. Отворачиваюсь, делая вид, что не заметила, но поздно, он направляется ко мне.

Сгребаю пакет с покупками — имею полное право включить игнор. Только Бортников отваливать не собирается.

— Арин, подожди, — еще и бежит за мной. Может зря я послушалась Демида и не поехала? Там меня хотя бы никто не знает. — Да стой же ты!

Пашка хватает меня за локоть.

— Отвали, — цежу сквозь зубы.

— Арин, скажи, это правда, что ты за Ольшанского замуж выходишь?

— А тебя это каким боком касается? — отбираю локоть, не скрывая отвращения.

— Не иди, Арина. Не надо, — вдруг говорит Пашка, пряча руки за спиной. — Это… это неправильно.

Его слова изумляют намного больше, чем неловкие попытки меня остановить.

— Это почему еще? — спрашиваю скорее по инерции, чем действительно для того, чтобы получить ответ.

— Я не должен тебе говорить, — он делает шаг назад, — но и молчать не могу. Просто не выходи и все.

— Чушь, — выплевываю ему в лицо, — не лезь не в свое дело.

— Арина, давай хоть пакет донесу, — кричит он вслед, но я больше в его сторону не смотрю.

Ставлю пакет в багажник, сажусь за руль. Возмущение зашкаливает, хочется вернуться и выплеснуть его на Бортникова. Но понимаю, что лучший способ обезопасить себя от таких разговоров — просто их не начинать.

Завожу двигатель, только из головы не идет Пашкино «неправильно». Особенно выражение лица, с которым он это говорил. Как будто внутри него шла мучительная борьба.

Что тогда хотел сказать, но не сказал этот ублюдок?

Что мне, снова звонить Демиду? И звонить каждый раз, как я кого-то встречу?

Загружаю продукты в холодильник, смотрю на часы. Только пять вечера, у Демида переговоры будут идти еще не меньше трех часов, как вчера. Если не дольше.

«Двести пятьдесят кэмэ, малыш. Разве это мотаться?»

И правда, разве это так далеко?

Бегом бегу в гардеробную, на ходу стягивая футболку. Выбираю удобное платье — не хочу выглядеть перед своим почти мужем как дальнобойщик.