Дочь Небытия (СИ)

Киваю и выхожу раньше, чем он. Перед ним строй: ангелы, демоны, непризнанные. Все вперемешку. Мешанина крыльев. Ловлю себя на мысли — не этого ли хочет Мальбонте? Объединение всех. Мне импонируют его идеи, но мне непонятны его методы. Уничтожить всех инакомыслящих, чтобы на их костях построить мир, в котором нет места вольнодумству, есть лишь один путь. Один путь и страх. Бесконечный, липкий, который делает человека несвободным, зависимым от обстоятельств, тварью, которая вынуждена пресмыкаться. Меня передергивает. А Люцифер осматривает бойцов.

— Мне нужен отряд добровольцев, — произносит он.

Выходят все, никто не остается безучастным. Он благодарно кивает.

— Кто-то может не вернуться сегодня, и я вам благодарен за то, что вы со мной, — коротко.

— Ты не должен лететь, — спохватывается Астарта.

— С чего бы это? — бровь выгибается дугой, гнев плещется через край темной души демона.

— И Вики тоже, — отчаяние в голосе девушки, — вы важны…

— Все важны, — произносит Люцифер, и в его глазах отражается то, чего я боюсь больше всего — правда о нем, которую я бы не хотела знать ни при каких обстоятельствах.

Становимся на позицию. Астарта обреченно вздыхает и тихо произносит мне на ухо:

— Тебе не место там.

Игнорирую её фразу, она пожимает плечами, будто ей всё равно. Но это не так, и вновь попытка отговорить меня.

— Посмотришь и ужаснёшься.

Она покидает меня и становится в первую шеренгу, взмывая в воздух вместе в остальными. Приходит наша очередь, и я взлетаю вместе с непризнанными. Слежу за спиной дьявола. Он маячит впереди нас. Небо ясное, и солнце, и простор. Мне непонятен страх всех остальных, но когда я вижу существ с убийственными клювами, огромными крыльями и когтями, острыми, как ножи, поблескивающими на солнце, то меня охватывает ужас. Но не за себя, а за остальных. Субантры замирают в воздухе, принюхиваясь. Как будто ждут отмашки от некоего хозяина, их господина.

— Если сегодня прольется кровь Люцифера, ты об этом пожалеешь, Мальбонте, — бормочу я про себя.

Субантры нападают словно по чьей-то команде, стройными рядами, словно видя нас. Кое-кого цепляют из наших, но не смертельно. Астарта сразу же дает понять, чтобы раненые летели в убежище. Люцифер машет рукой, и мы взмываем выше в небо и мчим к ущелью, загоняя жертв в замкнутое пространство. Быстрый полет и страх подстегивает меня быть как можно более мобильной. Существа не видят подвоха и уже через короткое время оказываются в замкнутом пространстве, хлопанье кожистых крыльев отражается ото всех скалистых поверхностей разом. Мы повисаем выше их и замираем. Люцифер прикладывает палец к губам, призывая прекратить любые разговоры.

Существа, принюхавшись, трепещут крыльями, не веря запаху, ощущая вибрацию. Они бросаются навстречу своим собратьям, и ущелье оглашается предсмертными криками ужасающих гарпий. Кровь льется без края, окропляя окрестности, навсегда оскверняя их. Вскоре всё заканчивается. И остается чувство опустошения.

Я замечаю, как Люцифер крутит головой, словно бы видит что-то. Он резко взмывает в воздух. Непроизвольно и я за ним. То, что происходит дальше, поражает меня. Он на ходу сбрасывает с себя свой человеческий образ, словно костюм, и передо мной предстает монстр, чудовище, демон, настоящий. Землистого цвета кожа переливается на солнце множеством чешуек, когтистые лапы словно бы идут по воздуху, перепончатые крылья настолько огромные, что загребают воздух, как лопасти у вертолета, голову венчают рога, которые в случае чего могут нанести смертельный вред нападающему. Вздрагиваю, слыша его зычный голос, в котором слышится рокот льва.

— Мальбонте, — кричит дьявол, — хватит прятаться за спинами субантр и своих солдат, выходи, давай один на один, кто кого, честно, кто умрет, тот и проиграл.

Ответом ему служит тишина. Он мечется по горизонту. Но яркое солнце и синее небо молчаливы, равнодушны и глухи. Он возвращается к нам, тяжело дыша от волнения. Его взгляд находит меня. И не встречает там ни страха, ни упрека. Постепенно его образ начинает словно бы таять, и передо мной вновь предстает хорошо сложенный черноволосый мужчина. Он усмехается и сводит брови к переносице. Мне хочется подлететь к нему и обнять, но я не решаюсь при всех.

Мужчина машет рукой, и мы возвращаемся. Лагерь встречает нас как победителей. Люцифер верен себе, он не хочет смертей, не хочет крови, ему важен каждый, несмотря на боль, смертельную усталость, чувство вины и много чего, что мне хочется излечить в нём. Если будет им позволено. На некоторое время теряю его из виду, наскоро моюсь и переодеваюсь. Иду на удачу в его шатёр. Пусть даже прогонит, хочу увидеть, что с ним всё хорошо.

Он стоит ко мне спиной, уперевшись в стол костяшками пальцев, замкнутыми в кулак, и рассматривает что-то на карте. Подхожу не спеша, приникая к нему сзади. Вздрагивает, собираясь всем телом, но, когда мои руки увивают его торс, расслабляется и проводит по ним ладонью немного грубовато.

— А ты смелая, Вики, — произносит он, и я подныриваю под его руку, становясь лицом к нему.