Дочь Небытия (СИ)

— Что, сын Сатаны, всё-таки решился «заложить» всю свою ангельско-демоническо-непризнанную челядь, которая поклоняется тебе, как язычники солнцу? — произносит тот, кого именуют Мальбонте, демоно-ангел, существо, вместившее в себя черты обеих рас, чудовище, идеалист, революционер, пытающийся кровью построить свой мир, до ужаса красивый в своей темной ипостаси.

Люцифер дрожит, крупно, еле сдерживая ярость. Смиряю себя едва, чтобы не вклиниться в него. И без моего вмешательства в его мысли понятно: он — тот, кого так усиленно в своих рядах ищет весь лагерь. Он — тот предатель. Я хочу исчезнуть, улететь, ничего не знать, быть влюбленной (влюбленной?) как прежде, думая, что идеален и безупречен. Но одна мысль мне не дает покоя, и я остаюсь. Всё выслушать, чтобы понять — вот моя задача.

— Нет, — проговаривает дьявол, твердо, безупречно, не дрогнув ни голосом, ни собой.

— Нет?! — изумленно, растягивая слово, словно бы смакуя его, словно бы загадка где-то рядом и он сможет вот-вот прочитать мысли визави напротив.

— Нет, — всё также твердо, а теперь еще по-мальчишески хулигански усмехаясь и не отводя взгляда с полукровки.

— Ты забыл, что обещал мне, ты забыл, что обещал докладывать мне обо всём… — он осекся и побледнел. — Ты обещал мне Сопротивление на золотом блюде с голубой каёмочкой, а сейчас идёшь на попятную, зная, что я никогда не верну тебе Ад, твой трон.

Люцифер уверенно молчал. Мальбонте же принял это безмолвие за сомнение и малодушие. Он вновь заговорил, теперь уже увещевая.

— Люций, друг, подумай, ты правишь Адом, я всеми Небесами, нет войны, все спокойны, все живут как им надо, как они хотят… — Мальбонте прерывается, когда дьявол смеется и отрицательно мотает головой, опуская её вниз.

Затем резко вскидывая голову, произносит:

— Тебе ведь важно не убить меня, Мальбонте, а? Тебе важно склонить меня на свою сторону, чтобы я добровольно пошел за тобой, чтобы сказать всем: «Смотрите, даже самые сильные согласны со мной, что же все остальные медлят, а?» Да, я совершил ошибку, пытаясь вернуть то, что мне оказалось не так уж и нужно, по сути, ведь дом — это не место, дом — это те люди, с которыми тебе хорошо, — он умолкает, а по мне нескончаемым потоком бегут мурашки и слёзы, кажется. — Я не пойду за тем, кто всё разрушил, я не пойду за тем, кто ломает устои, сложившиеся годами, я не пойду за тем, кто убивает несогласных со своими методами, ты насаждаешь свою власть насильно, убил Шепфа, убил моего отца, ты оставил мир без выбора, хотя говоришь налево и направо, что он есть, а, по сути, из чего выбирать, м, Мальбонте?

Взор Люцифера горит красным глянцем, ладони сжаты так, что костяшки пальцев побелели. Мальбонте неожиданно хохочет.

— То есть ты хочешь сказать, что альтернатива мне — это ты, красноглазый дьявол? — полукровка в ударе, его глаз блестит насмешливым огоньком. — Сын Сатаны, гордый демон, пришедший на поклон к Мальбонте, когда понял, что я обложил тебя со всех сторон, когда понял, что последователи утекают из твоих рядов, когда понял, что нет сил мне противостоять…

— Я сейчас говорю: «Нет», я говорю, что отрекаюсь от тебя и служению тебе, — словно оберег читает, произносит Люцифер.

Мальбонте еще раз смеется и возводит темные очи к небу.

— Значит, войне быть, — он внимательно смотрит на парня и задумчиво продолжает: — Ты готов пролить реки крови ради Ада?

— Не столько ради него, сколько ради тысяч ополченцев, — говорит Люцифер с жаром.

— Ты не выходил долгое время на связь, а, Люцифер, что же так изменило ход твоих мыслей, что же так воодушевило тебя? — полукровка проницателен, он умен, он словно бы понимает, что Люцифер пришел сюда не для того, чтобы показать, какой он благородный в отношении сопротивленцев и вероломный к Малю.

Дьявол молчит. Он спокоен.

— Ты нарушил договор, Люций, — увещевание.

— Гореть мне в Аду, — хрипло смеется.

— На девятом круге Ада, да, сын Сатаны, там, где твой отец пребывал долгое время, — путано и загадочно проговаривает Мальбонте, мазнув взором по лицу Люцифера.

Тот недоуменно смотрит на полукровку. Линия губ Мальбонте дергается, расплываясь в улыбке.

— О чем это ты? — спрашивает парень, непроизвольно сжимая кулаки.

— Об истории предательства, впрочем, это у вас семейное, — он смеется.

Люцифер быстро приближается к Мальбонте и заносит руку для удара. Кулак врезается… в воздух, и, не встретив сопротивление, Люцифер спотыкается, но чудом удерживает равновесие. Это голограмма. Мальбонте продолжает.

— Глупый, глупый демон, — произносит тот. — Знал, что обманешь, ну так что? Война? Кровь, слезы, страдания, для того, кто этого не хочет…

Голограмма внимательно вглядывается в дьявола.

— Ты не оставляешь выбора, — кричит Люцифер.

— Мне не нужен ты, жалкий демон, во мне сила двух существ, априори я сильнее, если только ты не нашел… — Мальбонте обрывает сам себя, во взоре проскальзывает страх.

Глаза Люцифера выражают вопрос или усмешку твердой уверенности. Мальбонте впервые не может прочитать, как будто его что-то хранит.

— Война, — шипит темноглазый, и его образ развеивается по ветру.