Дочь Нефертити

– Штыри давай! Быстро! – крикнул он Ване. – И молоток.

– Открывайте! – раздалось из-за двери. – Всё равно сломаем, а бежать-то вам некуда!

Новый сильнейший удар сотряс многострадальную дверь.

– Ещё пара таких ударов, – сказал Ваня, – и дверь не выдержит.

Саша начал вколачивать клин в стену под подоконником. Получалось не очень складно, но ведь совсем не было времени подумать. Хорошо еще, что в девятнадцатом веке стены делали деревянные, а не бетонные.

– Стой! Не так! – прервал его Ваня. – Вбивать надо прямо в подоконник, вертикально и лишь чуть-чуть под углом.

– Зачем? – не понял Саша в спешке. – Соскочить же может.

– Вот и хорошо, – странно ответил Ваня. – Делай, как я говорю, и быстрее, быстрее!

– Я поняла! – обрадовалась Аня. – В этом случае, когда мы слезем вниз, будет возможность сдернуть лестницу и унести с собой.

– Молодец! – похвалил её Ваня. (Ах, как редко они хвалили друг друга!).

– Только с собой не обязательно брать, главное – не дать возможности нашим врагам воспользоваться ею, – добавил Саша, который тоже всё понял и теперь вбивал уже второй клин.

– Ну, давай, Анют, – распорядился Ваня, – полезай первая, как говорится, lady – first[4].

– Ты не прав, – возразил Саша. – Первый рискует больше. Давай сам вперед. Если всё крепко, тогда уж и Ане можно.

Ваня, стушевавшись и не говоря больше ни слова, перемахнул через подоконник.

Дверь трещала от очередного удара.

– Нормально всё, – крикнул он уже снизу. – По длине чуть-чуть не хватает, но я тебя поймаю, если что. Поторопись, Анют!

Аня дрожащими руками ухватилась за верёвочную лестницу и начала спускаться.

– Вниз не смотри, если высоты боишься, – посоветовал Саша.

Лестница проминалась под каждым шагом, её ужасно мотало из стороны в сторону, как во время качки на корабле. Аня не только не смотрела вниз, она вообще зажмурилась, но кончилось все на удивление быстро. Крепкие руки Вани подхватили её за талию и поставили на чуть покатую крышу одноэтажной пристройки.

Оба посмотрели наверх. Саши в окне не было.

– Ну, и где он? – ещё почти спокойно спросила Аня.

– Задерживается, – машинально ответил Ваня, словно речь шла о чём-то вполне обыденном.

– Где задерживается?! – глаза девушки округлились, голос срывался на плач.

– Всё! – он понял, что вариантов нет. – Лезу обратно!

И уже успел вскарабкаться на несколько ступенек, когда Сашина нога… А Сашина ли? Ну, конечно, Сашина!.. высунулась из окна. А вот и он весь спускается им навстречу, да ещё ворчит по дороге:

– Прыгайте, прыгайте вниз, что вы здесь толпитесь? Спешить надо!

Ваня прыгнул первым, выбрав для приземления клумбу – единственное место, где был мягкий грунт, – а не асфальт и повернулся подстраховать Аню, но та лихо спрыгнула рядом и даже устояла на ногах.

– Подумаешь, высота! – фыркнула она. – С лошади прыгать не многим ниже.

А Саша, схватив лестницу за нижнюю ступень, встряхивал её, придавая волнообразные движения, и со второй попытки ему удалось лишить врагов важного преимущества.

– Кинь её сюда, – попросил Ваня.

– Зачем, – не понял Саша. – Бежать надо как можно скорее.

– Да ты что! – возмутился Ваня. – Лестница из Древнего Египта. Такой экспонат, а он выбросить хочет!

– Ладно, – смирился Саша, спихивая лестницу вниз, и прыгая следом. – Только сам потащишь. И чтоб не отставать у меня!

Он бежал первым, указывая дорогу. Правда, и Сашино знание местных закоулков оказалось несовершенным. Всё так быстро менялось в центре Москвы, что воспоминания детства помогали уже с трудом. Ветров, конечно, бывал здесь и в последние годы, любил иногда ностальгически прошвырнуться по старинным переулочкам. Но что касается проходных дворов, их становилось всё меньше. Достаточно было полгода не побывать где-то – и вот уже на месте арки или прохода – глухой забор, а то и совершенно новый особняк в стиле восемнадцатого столетия. В общем, несколько раз маршрут их стремительного бегства приходилось изменять, дважды – форсировать препятствия в виде чугунных оград, и один раз, миновав шлагбаум, промчаться по закрытой территории под крики охранников солидного банка. Но в итоге всё обошлось, и они вынырнули из путаницы Арбатских дворов на Пречистенку, почти на площадь в двух шагах от величественного подсвеченного в темноте Храма Христа Спасителя. Улица была как-то ненормально пуста для еще весьма не позднего часа. Ребята остановились, посмотрели друг на друга, и Ваня сказал, тяжело дыша:

– Ну, кажется, оторвались.

– А дальше-то что? – простодушно спросила Аня.

Саша пожал плечами. Он тоже не знал ответа на этот вопрос.

– Слушай! – вспомнил Ваня. – А почему ты там застрял, на чердаке?

– Весёлая получилась история, – улыбнулся Саша, вспоминая. – Аня уже спускалась, когда один из них проломил дверь и просунул внутрь руку, ища запор. Он запросто мог нащупать подпирающую доску, и тогда я просто не успел бы унести ноги. Короче, пришлось подскочить и дать ему по этой наглой руке древнеегипетским молотком.

– Садист, – сказал Ваня то ли шутя, то ли не очень. – Я бы, наверно, так не смог.

– Ну и дурак, – сказала Аня. – А Сашка – молодец.