Дочь Нефертити

– Нет, – успокоил её Саша, – милиция такими не интересуется. Главное, чтобы врач-психиатр мимо не прошёл. На лицо все признаки мании преследования.

– Вот, дураки! Я же просто проявляю бдительность, – отвечал Ваня. – О вас же, бестолковых, и забочусь!

Многоподъездный семнадцатиэтажный дом полукругом огибал детскую площадку, где заботливые бабушки и мамаши «выгуливали» своих воспитанников. Было их много, и все вместе они наверняка обладали достаточно полной информацией, а присутствие маленьких детишек вселяло надежду на доброжелательность. Ожидания оправдались: десяти минут не прошло, как ребята уже знали, что искомые жильцы из старой пятиэтажки переехали во второй подъезд. А там, по счастью, сидели перед входом две дежурно бдительных старушки. Без таких добровольных блюстителей порядка, пожалуй, ни одного преступления не раскрыли бы.

Бабульки исправно, как постовые, занимают свои места на излюбленных скамейках и всегда знают, кто, где, когда, с кем, сколько раз, зачем и почему. Наверняка они могут в мельчайших подробностях описать, что едят на завтрак соседи сверху, чем жена ударила мужа в квартире слева, и сколько бутылок в неделю выбрасывают в окно из квартиры справа, ну и, конечно, по каждому поводу выносится окончательный, не подлежащий обжалованию вердикт. А также своих соседей они делят на порядочных, просто соседей и тех, кого не считают за людей вовсе. Последних изничтожают огнем беспощадной критики, и сменить их гнев на милость в отношении этих персонажей в принципе невозможно. Да и кто станет пробовать? Разве что наши герои с их юношеской непосредственностью. Да и то, если честно, сделали они это по ошибке.

Позволив любознательным бабушкам не только осмотреть себя, но и расспросить с дотошностью следователей генпрокуратуры по особо важным делам, ребята явно расположили их к себе и, можно сказать, втерлись в доверие. Вот тогда и выступил на авансцену актер больших и малых театров Иван Оболенский, великий мастер предельно правдоподобных историй, не имеющих ничего общего с жизнью. Ничтоже сумняшеся Ваня поведал изумленным и всё более изумляющимся старушкам, что ищут они Голоскокова Павла Петровича по поручению Центрального комитета защиты окружающей среды, дабы вручить вышеупомянутому гражданину почётную грамоту и диплом с благодарностью за активную помощь в героической работе по спасению редких видов деревьев и кустарников в ближайшем лесопарке.

– Вы ничего не перепутали, молодые люди? Улицей не ошиблись? – удивлённо спрашивали бабульки, перебивая друг друга. – Вам нужен именно наш Голоскоков Павел Петрович?

– Однозначно! – голосом Жириновского отчеканил Ваня. – Павел Петрович у нас ещё по старому адресу числился.

И назвал адрес. Старушки кивали и с удивлением переглядывались:

– Да нешто он защитник окружающей среды?! – возмутилась одна из них. – Каждый божий день он нам воздух портит!

– И никакого сладу с ним нет, – поддержала вторая, – дышать уже просто нечем. Все говорят, все жалуются, а ему хоть кол на голове теши! Всё портит воздух и портит, как только стемнеет. Да ещё вместе со своими дружками.

– Странные у него дружки, – вновь вступила первая старушка. Очень странные. А звуки от них какие по ночам! Просто жуть. Кровь леденеет… В милицию его надо, а не благодарность объявлять.

– А! – махнула рукой вторая. – Милиция их сама боится. Они же днём отсыпаются, и только по ночам вылезают, никому покоя не дают…

– И вот что я вам ещё скажу, – первая старушка всерьез увлеклась рассказом и перешла на заговорщицкий свистящий шёпот. – Какие к нему девицы ходят! Я тут давеча поднималась по лестнице, задумалась и вдруг слышу: кто-то каблуками цок-цок – навстречу. Я глаза-то подняла и чуть не умерла со страху. Девица эта точно от Пашки вышла – вся в чёрном, вокруг глаз круги чёрные, а губы фиолетовые. Ходячая покойница, Христом-богом клянусь! Я в стенку вжалась, зажмурилась плотно – чур меня, чур! – та прошмыгнула, словно и не видит никого, только могильным холодом обдала! Настоящая ведьма. И как таких земля носит?

– А я тут однажды … – решила не отставать вторая бабулька, но Саша как мог вежливо перебил их:

– Бабушки, милые, торопимся мы. В какой квартире он живёт?

– В сто двадцать шестой, на шестнадцатом, – хором ответили обе.

А лифты в подъезде не работали оба – редкий случай! – и Саша тут же вспомнил старый английский анекдот о лондонцах в Нью-Йорке. Их поселили на сто какой-то этаж в отеле со сломавшимся лифтом, и чтобы не скучать по ходу подъема, друзья решили рассказывать по очереди страшные истории. Самую страшную рассказал один из них, уже у дверей номера: «Мы забыли внизу ключи».

– Ключи нам не понадобятся, – улыбнулся Ваня, – подъезд перепутать мы тоже вроде не могли. А вот страшные истории – это вполне актуально, после такого вступления.

– Но вы что-нибудь поняли из этих рассказов? – спросила Аня.

– Трудновато было понять, – заметил Саша, – ночная жизнь, странные звуки, дышать нечем… Вы чувствуете какой-нибудь нехороший запах?

Все трое принюхались.