Дочь Нефертити

«Хоть бы дневник, что ли, до конца прочитали, не торопясь разобрались, взвесили всё, а уж потом…» – мысленно ругал он себя. Но тут же вдруг и понял: ничего бы не изменилось. Лично он, Иван Оболенский все равно принял бы то же самое решение. И потому не только поздно, но и просто глупо биться головой о стену… «В чем каяться? – продолжил он разговор с самим собой. – Ты подарил себе настоящее счастье и никому не принес зла. Ты был там и возвратился живым в неизменившийся мир. Конечно, ты и сегодня еще можешь вернуть машину времени, не опасаясь дальнейших преследований. Вот только эти чертовы документы!.. Их надо найти, тут даже нет вариантов…».

И все же он переломил в себе страх и отчаяние. Он думал уже о конкретной, пусть очень сложной, тяжелой, но разрешимой проблеме. Бодрость духа и даже чувство юмора постепенно возвращались. Неожиданно для себя он проговорил тихо, но все-таки вслух:

– Ничто так не утомляет, как ожидание поезда. Особенно если лежишь на рельсах.

Проходившая мимо немолодая женщина покосилась на Ваню, остановилась в нерешительности, подошла ближе:

– Что-нибудь случилось, сынок? Я могу помочь? – спросила она ласково.

Ваня вздрогнул от неожиданности и пару секунд смотрел на женщину испуганно. Потом взял себя в руки, улыбнулся немного вымученно и сказал:

– Да нет, всё в порядке

– Правда всё в порядке? – уточнила на всякий случай женщина.

– Да, конечно. Я просто задумался. Спасибо за участие.

– Да не за что.

– Не скажите, – возразил Ваня. – Сегодня это такая редкость! Никто не останавливается. Умирать будешь на улице – все мимо пройдут. А то и побегут ещё быстрее.

Женщина нахмурилась.

– Ты ещё очень молод, а так мрачно рассуждаешь. Никогда не отчаивайся, и удача будет твоей. Поверь мне.

В голосе женщины слышалась небывалая искренность и убежденность, да и в лице ее было что-то особенное. Оно вдруг сделалось моложе, красивее и напомнило ему одновременно маму, Анюту и одну знаменитую актрису, он только фамилию никак не мог вспомнить. На душе стало удивительно тепло, и все грустные мысли куда-то испарились.

– Спасибо, – сказал он, а может, только хотел сказать, ведь женщина уже уходила своей дорогой, словно и не было ее здесь вовсе.

«Как мало надо человеку! – подумал Ваня. – Просто почувствовать, что ты не один…»

И уже совсем спокойно, словно наблюдая ситуацию со стороны, он вспомнил один из афоризмов Бернарда Шоу: «Опасность всегда угрожает тем, кто её боится». «Мудро сказано, однако!», – восхитился про себя Ваня, аккуратно подталкивая к урне валявшуюся под ногами банку из-под «колы» и даже не вздрогнул, когда кто-то хлопнул его по плечу: страха не осталось совсем.

– Привет! – ему улыбались Аня и Саша.

– Вы чего опаздываете? – спросил Ваня строго.

– Мы? Опаздываем?! – удивилась Аня и глянула на часы. – Без трёх минут шесть.

– А-а, – растерянно протянул Иван. – Это, значит, я в такую рань притащился…

– И уже начал психовать, – догадалась Аня.

– Не без этого, – сознался он.

– Время, – напомнил Саша, постучав по часам и перекинул увесистую сумку с «Фаэтоном» с одного плеча на другое. – Куда поедем?

– Я знаю одно приличное кафе на Арбате, – сказала Аня, – которое открывается очень рано. Отличный кофе, тишина, масса пустых столиков. Туда в основном приходят завтракать те, кто веселился в ночных заведениях.

– А они вообще завтракают? – удивился Ваня. – По-моему, после этого сразу заваливаются спать.

– Поверь мне, – подтвердила Аня, – после ночных дискотек бывает зверский аппетит и никакого желания идти домой.

– Возражать не стану, – пожал плечами Саша. – Вань, нам Арбат подходит территориально?

– Возможно, – ответил Ваня уклончиво. – Но давайте обсуждать это не здесь. Только после выхода из метро.

– Понятно, – тихо сказал Саша, – в метро он надеется отсечь хвост.

– По-моему, это смешно, – высказала свое мнение Аня.

– Береженого бог бережет, – отпарировал Ваня и достал из внутреннего кармана куртки темные очки.

– У тебя их три пары? – поинтересовалась Аня.

– Нет. Я только себе взял, – растерялся Ваня.

– А тогда смысл? – пожала плечами Анюта. – Впрочем, очки тебе идут, особенно тёмные.

– Она права, – сказал Саша. – Сними их лучше.

От хвоста они отрывались вполне грамотно, если не считать, что Аня всякий раз хихикала, когда они вываливались из вагона или запрыгивали в него в последнюю секунду перед закрытием дверей. А на Арбате было непривычно пусто и тихо. Редкие в этот час автомобили проносились по широкому проспекту. Водители явно наслаждались дорогой, свободной от пробок. Собственно, город только еще пробуждался. Свежий осенний ветерок бодрил первых прохожих, зябко кутавшихся с недосыпа в куртки и плащи.

Возле кафе ребята почти догнали устало бредущую компанию.

– Наверно, хорошо вчера погуляли, – прокомментировала Аня.

Компания сгрудилась у входа. Первый из подошедших стал яростно дёргать ручку, но дверь покорилась ему лишь с четвёртого раза.

– Вся силы отданы ночным танцам, – съязвил Ваня.

– Тут действительно туговато дверь открывается, – сказала Аня. – Я помню. Правда, и мы тогда после дискотеки были.