Дочь Нефертити

– Это уже не наша забота. Пусть занимает трон кто угодно. Всё равно, когда родится сын у Анхесенамон, а это будет очень скоро, то самозваного правителя можно свергнуть, предъявив права на престол.

– Да, ты права, Великая Нефертити. Твои глаза видят очень далеко и, поистине, боги одарили тебя мудростью, – Джедхор всегда восхищался способностью Нефертити никогда не падать духом и не опускать руки. «И всё-таки вывести Анхесенамон из дворца – это очень трудная задача и весьма опасная», – подумал он.

Нефертити внимательно посмотрела на Джедхора и проговорила:

– Я буду молиться богам, чтобы они защитили мою дочь, дали ей силы, терпение и отвели беду. Судьбу её я вручаю тебе, мой верный Джедхор. Если ты выполнишь то, что я задумала, будешь одарён великой славой и почестями. Имя твоё будет вечно существовать на земле и будет выбито золотыми буквами на всех храмах Великой Та-Кемет. В моих словах – правда!

– Я припадаю к твоим ногам, Великая Нефертити, и благодарю тебя за доверие и почести, которыми ты собираешься одарить меня. Но вывести Анхесенамон из дворца – крайне сложная задача.

– Понимаю. Я составила для тебя грамоту с печатью владыки Двух Земель. Эта грамота делает тебя неприкосновенным. Печать с картушем Тутанхамона тайно передала мне Анхесенамон. Эту печать я тоже даю тебе. Возможно, она тебе пригодится. А с грамотой ты можешь спокойно ехать в столицу, не опасаясь нападения, и беспрепятственно попасть во дворец.., если, конечно, тебе не помешает Аи, – добавила она, тяжело вздохнув. – Ну а там ты будешь действовать, проявляя всю свою мудрость и изобретательность. Но помни: у тебя слишком мало времени. Через десять дней – церемония погребения Тутанхамона. До этого времени или сразу после погребения ты должен вывести Анхесенамон из дворца.

Нефертити вручила грамоту Джедхору и продолжила:

– Сегодня на закате солнца ты должен отправиться в столицу. Я отдала распоряжение подготовить свой корабль к отплытию. Торопись! У тебя слишком мало времени. Если что-нибудь понадобится, ты знаешь, как найти моих людей в столице. Они помогут. Я буду днем и ночью молиться за дочь и за тебя. Боги знают, что помыслы мои чисты, и помогут осуществить задуманное.

– Я сделаю всё, что ты приказываешь, Великая Нефертити.

– Да будут боги милостивы к тебе! – сказала на прощанье Нефертити. – Во славу богам я поднесу богатые дары в храме и воскурю благовония! Пусть боги благословят тебя и даруют защиту!

Джедхор низко поклонился и вышел.

Глава 11 РАЗГОВОР У ФОНТАНА

Они пришли первыми и по эффектному серебристо-серому плащу и практически такого же цвета седой шевелюре издалека узнали худощавого энергичного мужчину.

– Это вы хотели меня видеть? – подойдя к их скамейке, спросил он.

– Да, – почти хором ответили друзья и так синхронно поднялись, что Зорин невольно улыбнулся.

– Я вас слушаю.

– Может быть не здесь? – предложил Ваня.

– А вы знаете место лучше? Говорите скорее, молодой человек! В нашем с вами деле время значит гораздо больше, чем место.

– Это точно, – согласился Ваня и все-таки внимательно огляделся.

Возле знаменитого опекушинского памятника даже в этот ранний час народу было уже много. Подножие бронзового Пушкина является у москвичей, наверно, самым популярным местом встречи. Тут проходят митинги и демонстрации, устраиваются пикеты и голодовки, журналисты любят проводить опросы и съемки скрытой камерой, здесь назначаются деловые встречи, бандитские «стрелки» и, конечно, свидания влюбленных – особенно в теплое время года, когда работает красивейший старый фонтан. Но сейчас фонтан уснул, был уже конец осени. Желтые листья плавали на поверхности темно-зеленой от ила воды, и по колена в ней ходили два чудака в поисках последних в сезоне монеток. Они были мало похожи на секретных агентов, как, впрочем, и все остальные вокруг.

– Ладно, – сказал Ваня. – Просто не хотелось по телефону. А дело в том, что в наши руки совершенно случайно попали «Фаэтон» и дневник Сергея.

– Это я понял, – сказал Александр Петрович. – А дальше?

Они уже все обсудили заранее и решили, что этому человеку нужно рассказывать правду, кроме, быть может, одного: не стоило говорить, что «Фаэтон» при них, в Сашиной сумке. И Ваня начал без лишних предисловий:

– Мы тогда сразу воспользовались прибором и побывали в моем прошлом.

– Вот как, – только и сказал Зорин, вроде бы и не слишком удивившись. Потом помолчал немного и предложил:

– Давайте присядем. Вы мне расскажете все подробно, а я, с вашего позволения, покурю.

Вновь усевшись на лавочку, ребята выложили Александру Петровичу не только факты, постаравшись не упустить ни одной существенной детали, но и свои соображения по поводу навалившейся на них проблемы. Профессор Зорин все это время – а прошло не меньше полутора часов – сидел преимущественно молча, глядя вдаль или себе под ноги, и лишь иногда поворачивал голову и задавал короткие наводящие вопросы. По подсчетам Вани, он выкурил пять сигарет, причем промежутки между ними все время сокращались.