Дочь Нефертити

– Давно, очень давно. Двенадцать дневных часов Ра плыл по небесному Нилу – так египтяне называли небо – с востока на запад в своей божественной ладье, а на закате пересаживался в ночную ладью и плыл двенадцать ночных часов с запада на восток по подземному Нилу. И всегда в ладье вместе с Ра путешествовало девять богов, и каждый час команда богов сменялась. Врагами Ра были, конечно же, те, кто ненавидел Солнце и хотел его уничтожить: кровожадные крокодилы Маг и Ник, огромные гиппопотамы, злые змеи. Но самый страшный враг обитал в подземном Царстве мёртвых – гигантский водяной змей Апоп. Из ночи в ночь он подстерегал солнечную ладью и пытался проглотить её. Однако на носу ладьи всегда были отважные боги Сет или Джхути. Они пронзали страшное чудовище длинным копьём с медным трезубцем и тем самым спасали Ра и всю команду богов от смерти. А если вдруг случались солнечные затмения над Египтом, то люди верили, что это злобный Апоп все-таки проглотил солнечную ладью. Но, в конце концов, Ра всегда выходил победителем, ведь солнце изо дня в день сияло на небе. Вот так, – заключил Саша, – не считали они Сета совсем пропащим.

– И всё равно он мне теперь не помощник, – грустно сказал Ваня.

– А ты что, всерьёз хотел свататься к Анхесенамон? – удивился Саша.

– Не знаю, – Ваня пожал плечами. – Но если б шанс представился, подкатил бы, конечно. Представляешь: меня, простого парня, полюбила бы дочь фараона, вдовствующая царица.

Аня метнула в него сердитый взгляд, но от слов удержалась, пытаясь угадать, насколько серьезен Иван в своем заявлении.

– А что? – завелся Ваня, перехватив этот взгляд. – Вот тогда бы уж точно некоторые перестали хихикать и издеваться надо мной.

Аня решила не оставаться в долгу:

– Ах, Ванечка! Ты и не представляешь себе, как умеют хихикать и издеваться вдовствующие царицы.

– Но до тебя ей все равно далеко, – Ваня тоже не собирался останавливаться.

Саша просто вынужден был вмешаться.

– Эй, дорогие мои современники! – окликнул он увлекшуюся парочку. – Давайте закроем тему. Мы все-таки не одни…

– Вот именно, – быстро согласилась Аня, норовя, как всегда, под шумок последнее слово в споре оставить за собою. – По-моему мы слишком увлеклись сугубо интимными проблемами Ивана Владимировича. А между тем, вот уж и стены города перед нами, а мы так и не обсудили ситуацию всерьез. Что будем делать-то? Правда, что ли, свататься пойдем?

Ваня решил не пикироваться больше и наскоро сочинил серьёзный вопрос:

– Саш, сколько у нас времени в этом мире? Что было написано на «Фаэтоне»?

– Мы уже говорили об этом, – рассердился Саша. – Я не успел рассмотреть! Ты что, не помнишь, как мчались колесницы? Прямо в лоб! Скажи спасибо, что я вообще не выронил прибор под копыта.

– Да помню я, помню… А может, сейчас посмотрим? – предложил Ваня.

– Самое время, – буркнул Саша. – Пожалей ты, наконец, этих ни в чем не повинных людей. Вот когда будем одни…

Ваня с недоумением пожал плечами:

– А, по-моему, у них сегодня праздник. Когда еще древнеегипетским рабам такое кино покажут?

– Это не рабы, – поправил Саша.

– Какая разница? И, между прочим, я так думаю, «Фаэтон» не произвел бы на них никакого впечатления.

– А если ты ошибаешься, Вань? Нужны нам такие эксперименты? Мы что, куда-то опаздываем? – Аня все еще не остыла после их перепалки. – Вот будем в доме у Джедхора, тогда и посмотрим, сколько нам здесь «куковать».

Иван стал какой-то совсем грустный, задумчивый, Аня посмотрела на него сочувственно и добавила:

– Потерпи, Вань, совсем немного осталось. А нам ведь так важно сохранить «Фаэтон», чтобы вернуться домой вместе!

И у Вани сразу потеплело на душе. Ведь иногда он сам не понимал, отчего они всё время ругаются. Вроде бы он готов был по-мужски, по-рыцарски уступать ей, готов был все прощать, – да что там! – он готов был умереть за нее, на самом деле! И, однако же, на каждое ее обидное слово он находил своих два. В душе обвинял себя за несдержанность, но вновь и вновь ввязывался в перепалку с девушкой. Давал себе слово говорить только комплименты, быть настоящим джентльменом, но ничего не мог с собой поделать, и всякий раз повторялось одно и то же. Почему? Может, потому, что на самом деле Анюте нравились эти их словесные поединки?..

– Давайте быстренько подведем итог, – предложила Аня. – Мы попали в трагический для Египта момент. Скоро похороны Тутанхамона. Кто будет править после него?

– Визирь Аи, я точно помню, я же был его верным слугой. Но вот его вступления на трон – не помню! Возможно, не присутствовал при этом. Тут вообще какие-то пробелы. Мне надо побыть в одиночестве, чтобы привести мысли в порядок… Вы знаете, что я понял? Когда попадаешь в свою прошлую жизнь, отлично помнишь всё, что было с тобой прежним до настоящего момента, а то, что произойдёт в будущем, вспоминаешь медленно, постепенно, да и то расплывчато, кусками… Вань, с тобой во Франции так же было?