Дочь некроманта

Драгомир частенько появлялся теперь в Тупике, помогал чем мог, пуская в ход свое волшебное искусство, правда, все больше по мелочи. Видать, понял, что нельзя от народа отгораживаться; впрочем, в других селах Пятиречья о нем по-прежнему и слыхом не слыхивали.

Дело спорилось, и к сенокосу Тупик мог уже хвастаться, словно щеголиха обновкой, высоким и надежным частоколом, превратившим невеликую деревеньку в самую настоящую крепость. Селяне не поленились возвести даже две башни, смотревшие на северо-восток и на северо-запад — откуда могла прийти новая угроза.

На сей раз тревогу подняли те, кому это и положено, — всадники сторожевой сотни Звияра. Его дозор, высланный далеко на юго-восток, где заканчивался, упираясь в стены густых лесов, длинный степной язык, протянувшийся извилистой травяной рекой на несколько дней пути, — его дозор первым заметил молча топающий по степной дороге большой отряд поури.

Поури. Хуже этого — только орда огров-берсерков.

Старший дозора тихо выругался сквозь зубы и погнал двоих воинов помоложе с донесением к Звияру, сам оставшись на месте с одним напарником, таким же, как он сам, седоусым ветераном.

Воины переглянулись. Они уже сталкивались со злобными карликами — и ничего хорошего ни Мосту, ни Горному Тупику эти их воспоминания не сулили. Поури так просто не остановить, это не тупоумные гоблины, которых можно испугать, ввергнуть в панику, обратить в бегство; поури не боятся никого и ничего.

И сейчас их ряды шагали по дороге, угрюмо пылили разномастные башмаки, сапоги, лапти, волочились обрывки совершенно невероятных тряпок, собранные поури, наверное, со всего света, — под стать такому же разномастному оружию. Казалось, ни жара, ни пыль им ничуть не мешают — тонкие рты растянуты, тонкие зубы оскалены; смотрели они отнюдь не под ноги, чего можно было б ожидать от утомленных долгим переходом воинов. Маленькие глазки горели торжеством — поури ждали боя, они рвались в бой, и ничто на свете уже не могло их остановить, кроме одной лишь смерти.

Дружинники могли бы попытаться дорого продать свои жизни, положить сколько-то карликов стрелами из засады, задержать хоть на малое время, давая сотнику Звияру не только собрать сотню по тревоге, но и успеть встретить воинство поури на подступах к Мосту, где конница могла показать себя; на степном языке это означало одно: что сами они должны погибнуть. Карлики не выпустят добычу.

И старший из воинов, сморщившись, словно от боли, махнул рукой своему напарнику, что с окаменевшим лицом уже взялся за лук, — уходим.

Карлики, если и заметили уходивших балкой конных, внимания на них не обратили.

Когда двое вершников галопом пронеслись через Мост, в деревне поднялась настоящая паника.

Какая-то светлая голова додумалась погнать пару подростков в Тупик, подать весть и тамошним; помимо всего прочего, зимний разгром гоблинов поднял их в глазах обитателей Моста на небывалую высоту. Кто знает, может, они и с поури так же сумеют управиться?..

Женщина, приезжавшая в Тупик вместе с волшебником Драгомиром, как раз покупала какую-то мелочь в деревенской лавчонке. Заслышав крики: «Поури! Поури!», с которыми неслись по улице двое мальчишек из Моста, она не завопила, не изменилась в лице, даже не побледнела — только слегка дернулся уголок рта. Сунув деньги остолбеневшему лавочнику, она твердой походкой вышла на улицу — и едва ли не бегом бросилась к ведущей в лес дороге.

Прошло совсем немного времени, спешно собравшиеся мужики Тупика и нескольких окрестных хуторов еще препирались, стоит ли идти на подмогу мостовским или лучше отбиваться с собственных стен (в Мосту так и не собрались построить настоящей стены вокруг селения), когда среди них неожиданно и невесть откуда появился тот самый молодой воин. Вновь, как и в тот памятный зимний день, он облачился в полное вооружение и на плече держал странное оружие — нечто вроде пары мечей, смотрящих в разные стороны и соединенных рукоятью в четыре полных кулака. Впрочем, не пренебрег он и обычными клинками.

Второй раз обитатели Тупика услышали его голос — второй раз за все два года его жизни в этих краях.

— Ну, чего вылупились? — он крутанул свое странное оружие над головой, и сталь загудела, рассеивая воздух. Никто из собравшихся не смог различить движения — только стремительный взблеск и шипение. — Думаете, за спиной Звияра и мостовских отсидитесь? Ничего подобного. Поури одной деревней не удовольствуются. Выжгут всю округу. И пока последнего из них не прибьем, бой не кончится. Так что встали все и пошли!

Как ни странно, простые эти слова подействовали. Мужики перестали горланить, препираться и как-то на удивление быстро все решили: кому уходить с бабами и ребятишками в лес, кому прикрывать их отход, кому оставаться в деревне и тому подобное. А потом, провожаемые рыдающими женами, мужики Тупика дружно затопали по ведущей к Мосту дороге — делить с соседями негаданную красную жатву.

* * *