Дочь некроманта

Летучая мышь? Среди дня? Вампир, из высших, не иначе. Вот только что он делает здесь, в городе? В Храме говорили — нынешние вампиры страшатся городов как огня, власть слуг Спасителя растет, Ночному Народу все труднее даже не добывать пропитание, а уходить после этого живыми.

А что, если — мелькнула на бегу мысль, — что, если этот вампир служит Врагу?.. И послан следить за одним из подходов к горному замку?..

…И все-таки, кто такие эти монахи? И что значит «никуда не денется»? Они пошлют за ней погоню? Вот еще одна забота…

Грязный городок, названия которого она не потрудилась даже сохранить в памяти, кончился резко и внезапно высокой стеной и скучающими стражниками в воротах. Такими же, как и на южном входе в город.

Тут Ниакрис времени терять уже не стала. Прямо посреди жидкой грязи, среди мирно нежившихся в ней тощих свиней вспух оранжевый пузырь взрыва, расшвырявшего и хрюшек, и стражников. Никого, конечно же, не убило, но шуму и грому получилось изрядно.

Перед Ниакрис раскрылось узкое ущелье, по дну которого журчал быстрый поток. Каменное царство, где лишь кое-где по краям осыпей отчаянно пытались укорениться жалкие кустики и карликовые деревца. Дорога вдоль потока некогда была замощена, но давным-давно уже не чинилась и выглядела почти что заброшенной. А ведь крепость явно поставлена была охранять южный выход из горного прохода, через который вел на север когда-то оживленный торговый тракт — уж не из-за поселившегося в полуночных краях Врага стряслись все эти беды?

Ниакрис продолжала путь. Правда, через горы идти оказалось голодно — на камнях, как известно, если что и растет, так лишь мхи да прочая гадость. Несколько раз девушке удавалось поймать рыбу в струившейся по ущелью быстрой реке и кое-как утолить голод, съев добычу сырьем.

Восемь дней она пробиралась горами, не встретив ни единого живого существа.

На девятый день ущелье кончилось, а вместе с ним — и одиночество Ниакрис.

На камне, нимало не скрываясь, сидел невзрачного вида монашек в видавшей виды алой рясе. Сидел, перебирая четки и насмешливо посматривая на замершую Ниакрис.

Так вот что имел в виду тот толстяк! Ну конечно, как же иначе — они просто послали весть на другую сторону гор, и ей приготовили теплую встречу. Только вот почему этот монашек не скрывается?.. Или это просто хитрость, и за камнями засела целая сотня его соратников-краснорясников?..

— Нету тут никого, я один, — сказал монашек, перекидывая четки на сторону. — Не бойся ничего… девочка.

Девочка? Ниакрис забыла, когда ее в последний раз называли так.

Беспокойно зашевелилась тряпичная кукла на плече.

Воспитанница Храма ничего не ответила. И не потому, что с врагом нельзя говорить, как верят некоторые. Мелкими, медленными шагами она двинулась в сторону, стараясь занять позицию получше. Монашек же тем временем соскользнул с камня, покряхтел, расправляя занемевшие ноги, — верно, сидеть ему пришлось долго.

— Мне надо тебе кое-что объяснить, о доблестная дева, — он откинул капюшон, улыбнулся, и Ниакрис вдруг поняла, что невзрачный монашек на самом деле очень молод. Правда, лицо его не отличалось красотой — все покрытое багрово-синюшными следами от заживших оспин, худое, какое-то птичье, с острым выдающимся носом. Но двигался монашек с какой-то диковатой, неуловимой грацией, так что заметить начало его движения не мог даже тренированный глаз юной мстительницы.

— Я из ордена Красных монахов, дева, — сказал монашек. — Нас еще прозывают Охотники за Свободными. Слыхала, поди, в своем Храме?.. Молчишь? Не хочешь говорить? Правильно, я б на твоем месте тоже молчал. Ну хоть кивнуть-то ты можешь? Твоя боевая стойка от этого не пострадает.

Ниакрис не ответила ему и даже не кивнула. Все ясно. Монахам не удалось взять ее силой, теперь они пробуют хитрость. Пусть не надеются, что она купится на задушевные разговоры.

И об Охотниках за Свободными она ничего не слышала.

— Орден создали лет шестьсот назад, — размеренно, словно на лекции перед усердными студиозусами, проговорил монашек. — Создали в помощь Святой Инквизиции для борьбы со скверной в тех местах, куда не может дотянуться рука аркинского престола. Главным образом — с ведьмами, которых тогда развелось в восточных землях видимо-невидимо. И притом это были далеко не те же ведьмы, что на западе. Знаешь, чем они отличались?..

Ниакрис этого не знала и, собственно говоря, знать не хотела, однако время совершать какие-то резкие движения, по ее мнению, пока еще не пришло. Неразумно вступать в бой, не выяснив до конца сил врага. Так что пусть этот рябой говорит. А мы послушаем…

— Западные ведьмы были самыми обычными женщинами. Разве что только с некоторым даром чародейства и ворожбы. Инквизиция жгла их сотнями. А вот здесь, на востоке, где спины гнутся далеко не так же легко, ведьмы дрались отчаянно. И создали даже свое собственное войско. Себя они называли просто — Свободные. И справиться с ними не могли даже самые лучшие инквизиторы, которых присылал сюда Аркин. Ты следишь за моей мыслью, дева?