Дочь палача и черный монах

– Пока я бегаю по лесам, поискать их для меня придется тебе, – сказал Куизль, повернувшись к Симону. – До Коппмейера мне дела нет, но теперь они зашли слишком далеко. Никто не смеет запирать палача в гробу, никто, и уж тем более не эти бродячие оборванцы!

Плавным движением Якоб достал мраморную табличку, которую до этого держал под лавкой.

– Решение где-то здесь, – проговорил он и провел по строкам перевязанными пальцами. – Этот умник рыцарь при жизни что-то запрятал, и мы найдем это, если отгадаем загадку. Голову даю на отсечение.

– Но возможно, что это обыкновенная надгробная надпись и ничего больше, – предположил Симон.

– Как бы не так! – упрямился палач. – Эти отравители тоже интересовались табличкой, во всяком случае, лежала она уже не в гробу. Решение вот, у нас перед глазами!

Симон еще раз взглянул на необычную надпись.

И дам двум свидетелям Моим, и будут они пророчествовать. И когда кончат они свидетельство свое, зверь, выходящий из бездны, сразится с ними, и победит их, и убьет их.

Он принялся раздумывать, что бы могли значить эти слова. Если это отсылка к какому-нибудь месту, значит, место наверняка известное. И если есть хоть какая-то надежда это самое место найти, то только если оно до сих пор существует. Через три сотни лет…

Два свидетеля… Зверь, что победит их и убьет…

Перед глазами то всплывали, то снова исчезали всевозможные образы. Воины и чудовища, рыцари и драконы. Внезапно что-то всколыхнулось в его памяти и засело в голове.

Два свидетеля… Зверь…

– Есть! – неожиданно закричал лекарь. – Все очень просто, если знать. Все время у нас перед глазами было!

– Ты это о чем? – спросила Магдалена.

Симон вскочил со стула. Одна из кружек с травяным отваром опрокинулась, и ее содержимое выплеснулось на стол. Теперь уже и палач смотрел на лекаря озадаченно.

– Говори уже, – сказал он. – И прекрати, пожалуйста, скакать как сущий черт.

Симон остановился, но обратно садиться не стал.

– Я… сначала мне нужно кое-что проверить, – хрипло проговорил он. – У вас есть дома Библия?

Куизль поднялся, прошел в свою комнатку и вернулся с потрепанной книгой.

– И у палача дома найдется место слову Божьему, – пробурчал он и вручил Библию лекарю.

Симон принялся ее перелистывать, пока наконец не отыскал нужную страницу.

– Вот! – сказал он торжествующе и показал на строки. – Откровение Иоанна Богослова, глава одиннадцать. Вот он, этот стих! – Он принялся зачитывать: – И дам двум свидетелям моим, и будут они пророчествовать… – Симон взволнованно поднял глаза. – Два свидетеля – это Енох, сын Каина, и пророк Илия! После того как они сразятся со зверем, наступает день Страшного суда!

Магдалена со скучающим видом пожала плечами:

– Замечательно, что ты разбираешься в Библии. Но где нам взять этих… свидетелей? Во всяком случае, в Шонгау я ничего подобного не встречала.

Симон расплылся в улыбке.

– В Шонгау их действительно нет, – ответил он. – В Альтенштадте. Они красуются над входом в базилику Святого Михаила. Полагаю, сегодня нам еще стоит наведаться в ту прекрасную церковь.

Глядя на рельеф над порталом, все трое гадали про себя, почему раньше не обращали на него внимания. Сцена битвы разыгралась прямо над входом. Рыцарь со щитом и мечом сражался против дракона – и второй человек, которого чудище уже почти проглотило. Сколько раз каждый из них проходил под этим рельефом в базилику!

– Я и в других церквях видел эту картину, – пробормотал Симон. – Священник в Ингольштадте однажды объяснял мне, что когда-то она символизировала приближение Страшного суда.

– Тогда Страшный суд не очень-то и торопится, – заметила Магдалена. – Мы его, по крайней мере, пока не дождались.

– Вы не были на войне, – проговорил Куизль, разглядывая брызжущего слюной дракона, его когти и крылья. – Иначе поняли бы, что четыре всадника апокалипсиса давно уже прокатились по нашим землям.

– Прекрати брюзжать, отец, – сказала Магдалена. – Лучше помоги нам. – Она повернулась к Симону. – Итак, свидетели есть. Что теперь?

– Где-то должен быть знак, – пробормотал лекарь. – Внутри или снаружи. Предлагаю разделиться. Ты, Магдалена, поищешь вокруг базилики, а мы с твоим отцом пойдем внутрь.

Куизль уже скрылся за дверями, Симон последовал за ним. Оказавшись в базилике Святого Михаила, он, как это часто бывало, испытал чувство трепета. Великий Бог Альтенштадта благосклонно взирал на них со своего распятия выше человеческого роста. Давно наступил вечер, и, кроме лекаря с палачом, в церкви почти никого не было. Лишь на передних скамьях сидели несколько пожилых женщин и перебирали подагрическими пальцами четки. Воздух наполнял аромат фимиама. На краткий миг Симон позабыл, для чего явился сюда, и молитвенно сложил руки. Сравнив роскошный монастырь в Штайнгадене и базилику в Альтенштадте, он понял, что здесь присутствие Бога чувствуется много явственнее.