Дочь палача и черный монах

– Симон, постойте, – попыталась успокоить его Бенедикта. – Нам нужно…

Но лекарь уже устремился к выходу. И вдруг остановился как вкопанный. Он кое-что забыл…

Меч!

Ни в коем случае нельзя оставлять в церкви клинок с надписью! Симон узнал некоторых из людей. Незнакомец с арбалетом был тем самым человеком, который сидел на дереве недалеко от монастыря Вессобрунна. И еще один следил за ними в тисовом лесу. Они наверняка разыскивали сокровища тамплиеров. А монахи? Скорее всего, августинцы Роттенбуха увидали в церкви свет, решили проверить, все ли в порядке, и при этом натолкнулись на чужаков.

Но разве каноники-августинцы носили не белые рясы? И каким образом монах умудрился зарезать ландскнехта, как свинью?

Раздумывать дальше не было времени. Симон развернулся на месте, бросился обратно и выхватил меч из костлявой руки святого Фелициана.

Что-то тихо хрустнуло, на пол, словно игральные кости, посыпались фаланги пальцев, и Симон обеими руками схватился за клинок, доходивший ему почти до груди. Меч оказался невероятно тяжелым. Бенедикта стояла рядом с лекарем и не двигалась с места. Она неотрывно следила за двумя незнакомцами, которые уставились на них в неменьшем замешательстве. Симон решил не давать им возможности опомниться.

– Бенедикта, за мной! Сейчас же!

Подобно разъяренному берсерку, рассекая воздух клинком, лекарь ринулся к выходу. Мимо поваленной статуи и мертвого монаха, который лицом вниз плавал в купели. Словно в замедленном сне, лекарь увидел, как по святой воде во все стороны медленно расходилось облачко крови. Он понесся дальше, прямо на двух мужчин, которые при виде орущего, размахивающего гигантским мечом лекаря расступились в стороны. Еще несколько шагов, и он доберется до выхода!

Симон подлетел наконец к двери и дернул за ручку.

Разумеется, дверь была заперта.

Проклятье, ведь именно поэтому они влезли сюда через окно! Симон отчаянно стал озираться по сторонам. Что теперь? С клинком в руках ему ни за что не забраться по веревке. Ландскнехты медленно приближались.

Сбоку он вдруг заметил яркий витраж, на котором Дева Мария в сопровождении маленьких ангелов возносилась на небеса. В отличие от остальных окон, разместившихся высоко под сводами, это находилось на уровне груди. Симон, не раздумывая, бросился к нему и разбил мечом заботливо расписанное стекло. Витраж рассыпался тысячами осколков, Симон с головой нырнул в проем и приземлился на заснеженную площадь. Плечо взорвалось болью, и лекарь стал себя ощупывать. По всей одежде, в волосах и на лице застряли мелкие стекляшки. На белый снег закапала кровь.

Симон оглянулся назад. Успела ли за ним Бенедикта? Но вот в оконном проеме действительно показалось ее лицо. Словно кошка, она выпрыгнула наружу, перекатилась и тут же вскочила на ноги. Не без удовлетворения Симон заметил, что и у нее теперь в глазах застыл страх.

– Бежим в гостиницу, быстрее! – крикнула Бенедикта. – Там мы какое-то время будем в безопасности!

Они пробежали по площади, мимо замерзшего фонтана, колокольни и монастырского сада, выскочили за главные ворота и добрались наконец до постоялого двора.

Им трижды пришлось стучаться, прежде чем заспанный хозяин распахнул дверь.

– Что, черт побери… – спросил он в замешательстве.

– Драка на улице, – Симон с огромным клинком в руках протиснулся мимо тучного хозяина. По лицу лекаря стекали тонкие ручейки крови, и вид у него был как у низкорослого, но очень гневного трактирного драчуна. – Уже и на монастырской земле не дадут спокойно вздохнуть. Хорошо, что я всегда ношу при себе оружие.

Они с Бенедиктой оставили озадаченного хозяина и без дальнейших объяснений поднялись в свою комнату. Только когда Симон запер за собой дверь и проверил окна, он почувствовал себя в безопасности и с тяжелым вздохом опустился на кровать.

– Кто это был или что, черт бы его побрал?

Бенедикта села рядом с ним.

– Я… я не знаю. Но в следующий раз буду осторожнее с шуточками насчет мнимых грабителей. Обещаю.

Симон принялся вытаскивать крошечные осколки из лица. Бенедикта достала белый платок и начала вытирать ранки.

– Вид у вас, как…

– Как у пьянчуги, вылетевшего из трактира через окно. Спасибо, я знаю. – Лекарь встал и схватил меч, прислоненный у кровати. – В любом случае хорошо, что нам удалось унести его с собой. Я уверен, эти люди давно за нами следят. Они, как и мы, охотятся за сокровищами.

Он провел рукой по клинку и принялся соскребать ножом оставшуюся ржавчину, пока не расчистил всю надпись. Это были отдельные слова, размещенные по лезвию через длинные промежутки.

Heredium in baptistae sepulcro…

– Наследие в могиле крестителя, – перевел Симон вслух. – Легче загадки точно не становятся.

– И? Сумеете вы ее разгадать? – спросила Бенедикта.

Симон задумался.