Дочь палача и Совет двенадцати

На сцене вдруг загремели фанфары, и гостям приказали склонить головы перед курфюршеской семьей. Наконец-то! Макс тоже был там, но, к великому разочарованию Петера, он занял место в нижнем зале, рядом с родителями и сестрой. Выходит, на нового друга ему придется смотреть только издалека…

Огорченный Петер устроился на одном из стульев. В свете большой люстры он увидел отца: тот, по всей видимости, разыскивал его. Петеру стало совестно. Может, следовало встать и помахать? Но в этот момент огни в зале погасли и поднялся занавес. На сцене появился тощий учитель музыки Керль. В первую секунду Петер испугался. Что, если он опять его вышвырнет? Сын лекаря пригнулся, но потом понял, что Керль его не увидит. Капельмейстер поправил парик, взмахнул палочкой, и заиграла флейта.

На кулисах был изображен лес или березовая роща. Зазвучала нежная музыка, и звук ее постепенно нарастал. Петера изумило разнообразие инструментов. Он слышал скрипки, гамбы, трубы, рога, литавры и множество других, прежде никогда не слышанных.

Потом на сцену вышли артисты в развевающихся одеждах. Вид у всех был чрезвычайно серьезный. Они запели, кто-то высоко, кто-то низко, но все – с такой страстью, словно от этого зависела их жизнь. Вскоре Петер заметил, что на сцене слишком уж часто и подолгу умирали. И вообще представление казалось ему совершенно непонятным, в особенности потому, что все пели по-итальянски. Время от времени мальчик пытался отыскать отца, но в зале было темно, и он различал лишь человеческие силуэты.

Постепенно Петер начал уставать. Он спрашивал себя, долго ли еще будет продолжаться эта так называемая опера и что он вообще здесь делает. Петер надеялся увидеться с Максом, а вместо этого смотрел, как толстые господа орут друг на друга, надрывая глотки…

У него уже слипались глаза, когда за спиной послышался знакомый голос:

– Бу! Ну и скукоти-и-ища! На кладбище, наверное, и то веселее.

– Макс! – радостно воскликнул Петер и обернулся. – Я уж думал, нам так и придется глядеть друг на друга издали!

Юный кронпринц подмигнул ему. На нем был парик – он съехал ему на лоб и уже немного растрепался. Макс ухмыльнулся и прижал палец к губам.

– Тсс! Иначе мама упрячет тебя в темницу! Она питает большую страсть к опере. Я уж думал, она меня не отпустит…

– А твои родители знают, что ты здесь со мной? – вполголоса спросил Петер.

– Мама сказала, мне можно подняться наверх, пока в зале темно, – Макс пожал плечами. – Она считает, что мне пойдет на пользу, если я время от времени буду встречаться с людьми из народа, так она говорит. Когда я рассказал ей про тебя, она сказала, что я могу увидеться с тобой на каком-нибудь балконе. Так, чтобы никто не видел. Она, по-видимому, знакома с твоим отцом. – Он печально опустил глаза. – Тем более она знает, что мне не с кем поиграть в резиденции. Особенно теперь, когда пропал мой маленький Артур…

– Мой отец разыскивает твоего пса, – с гордостью заявил Петер. – Он его обязательно найдет. Он очень умный, чтобы ты знал.

Макс кивнул.

– Знаю. Мама говорила. Она, кстати, велела спросить, не выяснил ли что-нибудь твой отец.

– Кажется, нет. Но я уверен, твой пес скоро найдется. Лучшего сыщика вы не нашли бы!

Петер восхищался отцом. Он спас уже столько народу – и как врач, и вместе с дедом, когда они преследовали разных злодеев… Разыскать собаку для него проще простого!

– А почему твой Артур вообще убежал? – спросил он.

– Моя няня, Амалия, гуляла с ним в саду, как всегда, – ответил Макс. – Она говорит, Артур увидел кошку и сорвался. Убежал вместе с поводком. Поводок я потом нашел возле садовой ограды… – Он шмыгнул носом. – Мне кажется, Артур уже не найдется.

Петер задумчиво почесал нос. На сцене тем временем трое мужчин пытались превзойти друг друга в силе голоса. У одного из них голос был высокий и пронзительный, как у женщины.

– Хм, у садовой ограды, говоришь… Но если там ограда, как он смог выйти?

– Должно быть, где-то есть лазейка. Мы его несколько часов разыскивали!

На некоторое время разговаривать стало невозможно: к голосам присоединились литавры и барабаны. Вскоре Макс словно позабыл о своей скорби по пропавшему псу. Когда на сцене мужчина вонзил нож себе в сердце, сын курфюрста еле сдержал стон.

– Керль пишет самые скучные оперы, какие я знаю! – пожаловался он. – Тебе стоит как-нибудь посмотреть состязания, которые устраивает мой отец. Они куда интереснее. Ну или хотя бы маскарады моей мамы, там можно хотя бы посмеяться… Уже скоро ожидается очередной карнавал. В Нимфенбурге, тебе обязательно следует прийти. Там всегда что-нибудь происходит!

– А по-моему, мечи очень кстати, – произнес Петер, все еще раздумывая о пропавшем Артуре. – И барабаны. Только…

– Керль использует их, чтобы в зале никто не уснул, – Макс хихикнул и показал на умирающего певца, лежащего на полу. – Теперь он два часа будет распевать, что вот-вот умрет. Сейчас сам все услышишь.

– Ты знаешь итальянский? – спросил Петер с любопытством.