Дочь пекаря

28 февраля 1985 года

В дополнение к предыдущим жалобам пациента и вышеупомянутому лечению, мистер Адамс продолжает страдать бессонницей из-за ночных видений и флэшбэков, связанных с его участием во Вьетнамской войне. В разговоре он по-прежнему вспоминает женщину и ее несовершеннолетнюю дочь из Сон-Тинха, которых он, по его утверждению, изнасиловал под влиянием психотропных веществ, нелегально приобретенных у местных жителей. Мистер Адамс сообщает, что впоследствии наткнулся на черного волка, пожиравшего мертвые тела женщин. (Мне не удалось установить, существовал ли этот волк в реальности или, что вероятнее, олицетворяет подсознательную вину пациента.) Особенное внимание пациент обращает на эмблему своего батальона, вырезанную на обнаженных грудях жертв. Мистер Адамс не помнит, сам ли он так изуродовал трупы или это сделали его товарищи, а также сам ли он их убил. Так или иначе, этот эпизод остается главной темой наших бесед и подпитывает его тревогу, вину, резкие перепады настроения и, как следствие, страх одиночества. Пациент колеблется между рационализацией и самообвинением.

Сегодня мистер Адамс вновь подробно описал, как выполнял приказ атаковать деревушку и «зачистить» всех вьетконговцев. На вопрос о том, как он себя чувствовал, убивая гражданское население, женщин, детей и стариков, мистер Адамс ответил: «Нам говорили, что мы должны их прикончить. Мы выполняли приказ. Я старался быть хорошим солдатом. Я не хотел там быть. Я хотел быть дома со своей семьей». На вопрос о том, было ли ему приказано насиловать женщин, мистер Адамс отреагировал бурей эмоций и неуравновешенным поведением, затем попросил ввести ему анксиолитик внутримышечно. Сессия закончилась раньше времени. Я назначил ему лоразепам и запланировал дополнительную консультацию на вторник, 5 марта.

Реба вставила страничку обратно. Хотелось повернуть время вспять, поднять листок с пола не читая. Реба не желала знать секретов отца. Ей хватало и собственных грустных воспоминаний. Она упрятала папки подальше в коробку и заклеила крест-накрест липкой лентой, понадеявшись, что запечатала прошлое и похоронила папиного волка навсегда.

Но в тот Валентинов день, одна в комнате, Реба услышала одинокий, унылый волчий вой, от которого ее пробрала дрожь, и кинулась в магазинчик кампуса, где все было залито светом, купила пинту молока и самую большую коробку вишен в шоколаде.

– Вот ему повезло, – заметил студент-кассир.

Реба кивнула и улыбнулась:

– Ага.

Кассир вообразил, будто ей есть с кем поделиться, думала она дома, поедая вишни ряд за рядом. Молоко выпила прямо из упаковки. Сладкое, как всякий запретный плод.

Потом, когда остатки молока на упаковке начали киснуть в мусорном ведре, Саша спросила, что это за запах.

– Соевое молоко, – ответила Реба. – Наверное, бобы некачественные.

Саша взглянула на нее и пожала плечами:

– Я тоже однажды купила плохие. В следующий раз бери органические. Они всегда хорошего качества.

Вот так все и началось. Поначалу незаметно. Но прошло десять с лишним лет, а Реба продолжала врать. Ложь уже не помещалась в упаковку молока. Вранье прорастало, как плесень, там и сям и портило весь урожай.