Читаем Дочь пекаря полностью

Дальше будет сложно, так что терпение и еще раз терпение! Ложкой выложи тесто в полиэтиленовый пакетик и сгони его в один уголок. Обрежь этот уголок. А теперь выдавливай в горячее масло 10-сантиметровые полоски. Не жарь одновременно больше 3–4 полосок, иначе они смешаются в липкую гадость. 2 минуты жарки во фритюре – переверни – и еще 2 минуты, чтобы подрумянились и стали хрусткими. Выуди их вилкой на бумажное полотенце. Пусть подсохнут несколько минут, а потом быстренько отправь их в бумажный пакет с сахаром и корицей. Они должны быть еще горячими, чтобы сахар прилип. Говорят, их надо есть теплыми, но я как-то ела вчерашние, и все равно очень вкусно.

Благодарности

Огромнейшее спасибо моему редактору Кейт Кеннеди – благодаря ее редакторскому мастерству, ее безграничной поддержке и дружбе мое творчество развилось, а книга расцвела. Спасибо моему прессагенту Норе О’Мэлли, которая непрерывно скакала и била в барабаны. Моей королевской семье нет равных!

Спасибо моим агентам Доре Майклс и Делии Берриган Факиз – им с самого начала понравился мой роман, и они дали его почитать родственникам в Германии, пережившим тягостные годы нацизма. Их одобрение для меня – верный знак, что книга удалась. Я также благодарю Поля Чироне и Молли Фридрих за дружбу и мудрые советы. Не устаю изумляться вашей щедрости.

Спасибо работникам «Немецкой пекарни Марины» в Эль-Пасо и Немецкому общинному центру в Форт-Блисс за то, что позволили прийти, во все потыкать пальцем и позадавать вопросы. Я очень обязана авторам бесчисленных сайтов о Второй мировой. Я просыпалась ночами потрясенная и завороженная; забыть все это просто невозможно. Спасибо ветеранам той войны за мужество жить дальше. Благодарю их детей, внуков и правнуков за то, что им хватало храбрости делиться историями. Я также глубоко признательна моим студентам в Эль-Пасо за рассказы о том, каково быть иммигрантом. Я услышала вас.

Моему «персонажу» Кристи Фор: невозможно выразить словами, как я ценю твою дружбу. Спасибо, что прочла эту книгу, что читаешь все написанное мной. Твоя проницательность, твоя способность деликатно поправлять меня, помешанную на деталях, – это просто бальзам галаадский на мою душу.

Мне страшно повезло с семьей, и я очень ей признательна. Вы светочи моего мира. Спасибо моим родителям Элиане и Кертису, младшим братьям Джейсону и Эндрю, всем Норатам и всем Маккоям и всем, кто и тот, и другой. Ваша бесконечная любовь, поддержка, молитвы, умение рассмешить меня до упаду придает моей жизни радостное равновесие, которое мне так необходимо. Спасибо, что провели меня сквозь хорошие и плохие времена. Мама и папа, вы напоминаете мне, что у меня есть дом, – спасибо вам.

И наконец, что важнее всего: спасибо, Господи, за моего мужа Брайана Уотермана. Немецкий город Гармиш сыграл большую роль и в моей, и в его жизни, детской и взрослой. Ты – мой всегдашний защитник, переводчик с немецкого, ты напоминаешь, что порой надо и отдыхать (лучше всего – в Германии); ты помог мне взобраться к Хижине святого Мартина, хотя я боялась такой высоты; ты терпеливо подбадривал меня на каменистых альпийских тропах, а покорив вершину, распивал со мной праздничные напитки. Ты всякий день со мной и всегда прекрасен. Давай состаримся вместе и каждое утро будем говорить друг другу: «Guten Morgen, кофе пьем?»

Перейти на страницу:

Все книги серии Vintage Story

Тигры в красном
Тигры в красном

Дебютный роман прапраправнучки великого писателя, американского классика Германа Мелвилла, сравнивают с романом другого классика — с «Великим Гэтсби» Ф. С. Фицджеральда. Остров в Атлантике, чудесное дачное место с летними домиками, теннисом и коктейлями на лужайках. Красивые и надломленные люди на фоне прекрасного пейзажа, плывущего в дымке. Кузины Ник и Хелена связаны с детства, старый дом Тайгер-хаус, где они всегда проводили лето, для них — символ счастья. Но детство ушло, как и счастье. Только-только закончилась война, забравшая возлюбленного Хелен и что-то сломавшая в отношениях Ник и ее жениха. Но молодые женщины верят, что все беды позади. И все же позолота их искусственного счастья скоро пойдет трещинами. Муж Хелены окажется не тем человеком, кем казался, а Хьюз вернулся с войны точно погасшим. Каждое лето Ник и Хелена проводят на Острове, в Тайгер-хаусе, пытаясь воссоздать то давнее ощущение счастья. Резкая и отчаянная Ник не понимает апатии, в которую все глубже погружается мягкая и нерешительная Хелена, связавшая свою жизнь со странным человеком из Голливуда. Обе они постоянно чувствуют, что смерть всегда рядом, что она лишь дала им передышку. За фасадом идиллической дачной жизни спрятаны страхи, тайные желания и опасные чувства. «Тигры в красном» — это семейная драма и чувственный психологический роман с красивыми героями и удивительно теплой атмосферой. Лайза Клаусманн мозаикой выкладывает элегическую и тревожную историю, в которой над залитым солнцем Островом набухают грозовые тучи, и вскоре хрупкий рай окажется в самом центре шторма.

Лайза Клаусманн

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Сандаловое дерево
Сандаловое дерево

1947 год. Эви с мужем и пятилетним сыном только что прибыла в индийскую деревню Масурлу. Ее мужу Мартину предстоит стать свидетелем исторического ухода британцев из Индии и раздела страны, а Эви — обустраивать новую жизнь в старинном колониальном бунгало и пытаться заделать трещины, образовавшиеся в их браке. Но с самого начала все идет совсем не так, как представляла себе Эви. Индия слишком экзотична, Мартин отдаляется все больше, и Эви целые дни проводит вместе с маленьким сыном Билли. Томясь от тоски, Эви наводит порядок в доме и неожиданно обнаруживает тайник, а в нем — связку писем. Заинтригованная Эви разбирает витиеватый викторианский почерк и вскоре оказывается во власти истории прежних обитательниц старого дома, двух юных англичанок, живших здесь почти в полной изоляции около ста лет назад. Похоже, здесь скрыта какая-то тайна. Эви пытается разгадать тайну, и чем глубже она погружается в чужое прошлое, тем лучше понимает собственное настоящее.В этом панорамном романе личные истории сплелись с трагическими событиями двадцатого века и века девятнадцатого.

Элли Ньюмарк

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Рука, что впервые держала мою
Рука, что впервые держала мою

Когда перед юной Лекси словно из ниоткуда возникает загадочный и легкомысленный Кент Иннес, она осознает, что больше не выдержит унылого существования в английской глуши. Для Лекси начинается новая жизнь в лондонском Сохо. На дворе 1950-е — годы перемен. Лекси мечтает о бурной, полной великих дел жизни, но поначалу ее ждет ужасная комнатенка и работа лифтерши в шикарном универмаге. Но вскоре все изменится…В жизни Элины, живущей на полвека позже Лекси, тоже все меняется. Художница Элина изо всех сил пытается совместить творчество с материнством, но все чаще на нее накатывает отчаяние…В памяти Теда то и дело всплывает женщина, красивая и такая добрая. Кто она и почему он ничего о ней не помнит?..Этот затягивающий роман о любви, материнстве, войне и тайнах детства непринужденно скользит во времени, перетекая из 1950-х в наши дни и обратно. Мэгги О'Фаррелл сплетает две истории, между которыми, казалось бы, нет ничего общего, и в финале они сливаются воедино, взрываясь настоящим катарсисом.Роман высочайшего литературного уровня, получивший в 2010 году премию Costa.

Мэгги О'Фаррелл , Мэгги О`Фаррелл

Исторические любовные романы / Проза / Современная проза
Дочь пекаря
Дочь пекаря

Германия, 1945 год. Дочь пекаря Элси Шмидт – совсем еще юная девушка, она мечтает о любви, о первом поцелуе – как в голливудском кино. Ее семья считает себя защищенной потому, что Элси нравится высокопоставленному нацисту. Но однажды в сочельник на пороге ее дома возникает еврейский мальчик. И с этого момента Элси прячет его в доме, сама не веря, что способна на такое посреди последних спазмов Второй мировой. Неопытная девушка совершает то, на что неспособны очень многие, – преодолевает ненависть и страх, а во время вселенского хаоса такое благородство особенно драгоценно.Шестьдесят лет спустя, в Техасе, молодая журналистка Реба Адамс ищет хорошую рождественскую историю для местного журнала. Поиски приводят ее в пекарню, к постаревшей Элси, и из первого неловкого разговора постепенно вырастает настоящая дружба. Трагическая история Элси поможет Ребе любить и доверять, а не бежать от себя.Сара Маккой написала роман о правде, о любви, о бесстрашии и внутренней честности – обо всем, на что люди идут на свой страх и риск, потому что иначе просто не могут.

Сара Маккой

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне
О, юность моя!
О, юность моя!

Поэт Илья Сельвинский впервые выступает с крупным автобиографическим произведением. «О, юность моя!» — роман во многом автобиографический, речь в нем идет о событиях, относящихся к первым годам советской власти на юге России.Центральный герой романа — человек со сложным душевным миром, еще не вполне четко представляющий себе свое будущее и будущее своей страны. Его характер только еще складывается, формируется, причем в обстановке далеко не легкой и не простой. Но он — не один. Его окружает молодежь тех лет — молодежь маленького южного городка, бурлящего противоречиями, характерными для тех исторически сложных дней.Роман И. Сельвинского эмоционален, написан рукой настоящего художника, язык его поэтичен и ярок.

Илья Львович Сельвинский

Проза / Историческая проза / Советская классическая проза