Дочь пирата

— Э-хм! — кашлянула она, и голос ее прозвучал на редкость реально.

Все трое русских разом обернулись.

— Что вы делаете в моем доме? — холодно осведомилась она, надменно подняв тонкие черные брови.

Между тем кончики ее изящных пальчиков начали дразнящую игру, теребя кружева, обрамляющие декольте пеньюара.

— О Господи! — простонал Дариус.

Один из гигантов, заикаясь, попытался что-то произнести. Глаза Анатоля изумленно расширились.

Излучая необычайную чувственность, которую, по предположению Дариуса, Серафина могла усвоить, лишь годами наблюдая придворных дам, принцесса принялась за дело, прежде чем кто-либо из русских, этих тупых мужланов, сумел очухаться.

Она разила наповал.

Походка ее была просто зазывным предательством: принцесса заструилась к ним. Алый шелк, как марево, колыхался вокруг ее длинных ножек, бледное лицо застыло мраморной маской изысканно холодной красоты.

— А-а, я вижу, вы отыскали моего гулящего муженька. Дариус с ужасом увидел, как беспечно и легко Серафина оттолкнула со своего пути белокурых русских гигантов, словно это были большие и глупые пахотные лошади, и подошла к нему. Изящно выгнув руку, она раскачивала перед его лицом, как маятник, образок с изображением Богоматери.

— Откуда это взялось, а? Нет, не трудись объяснять. Я до смерти устала от твоего вранья.

С насмешливой улыбкой принцесса накинула цепочку ему на шею, причем рука ее тайной лаской коснулась его затылка, явно стремясь успокоить. Когда Серафина отступила, Дариус с растерянной мольбой посмотрел ей в глаза: «Уходи! Беги отсюда! Ты что, хочешь погибнуть?»

Туринов рассмеялся.

«Он не купился на твою игру», — попытался сказать ей Дариус без слов, глазами. Но увидел, что Серафина только начинает свой спектакль.

Гиганты безмолвно уставились на его жену, а та повернулась к Туринову и, сложив руки под грудью, бесстыдно выставила ее ему на обозрение.

— Что вы собираетесь с ним делать? — скучающе осведомилась она.

— А что за игру ты затеяла, дорогуша моя? — спросил князь.

В глазах его горела нескрываемая похоть. Он сделал шаг к ней.

— Ну-у, для меня он свою роль отыграл. Не так ли?

— А это так? Объясни мне. Она мило надула губки.

— О, вы все еще на меня сердитесь. — Серафина протянула ручку и продела пальчик в петлицу на лацкане синего мундира князя. — Анатоль, мы расстались столь неприятно. Право, по-моему, нам следует поговорить.

Дариус побелел.

— Серафина! — Он не хотел, чтобы она оставалась наедине с этим чудовищем.

— Заткнись! — оборвала его принцесса, крайне изумив своей грубостью. — Они собираются тебя убить, и поделом. Я-то уж точно об этом не пожалею. — Она вновь с холодным расчетливым кокетством обратила взор к Туринову. — Мужья бывают так несносны. Вдовство пойдет мне гораздо больше.

— Всего две недели женаты, а ты уже устала от него? — Туринов внимательно вглядывался в ее лицо. — От этого тщеславного интригана? — Серафина бросила быстрый взгляд на Дариуса, тщательно избегая смотреть ему в глаза. — Любовник он, может, и хороший. Но в роли мужа!.. Он обманул меня! Я никогда не собиралась за него замуж. Я соблазняла его, чтобы Сантьяго убил Наполеона… в чем он позорно провалился. — Серафина закатила глаза к потолку. — Но видите ли, он солгал мне: не сказал, что промахнулся и потребовал награды!

— Почему ты не хотела выходить за меня? — спросил Туринов.

— Анатоль, Анатоль, дорогой мой. — Принцесса умиротворяюще погладила его грудь, закинув головку, чтобы встретить пронзительный взгляд князя. — Дело не в том, что я не хотела выйти замуж за вас. Я вообще не хотела замуж… ни за кого! Я наслаждаюсь свободой. Вы же наверняка знаете, что значит быть предметом обожания многих. Почему я обязана выбирать одного? Мои рассуждения весьма просты: если я должна выйти замуж, то муж мой должен быть слабовольным, чтобы я могла над ним властвовать. Вы мне таким вовсе не кажетесь.

Эта речь несколько умилостивила его.

— Действительно, я не таков.

— С другой стороны, Сантьяго… — Серафина опять метнула взгляд на Дариуса. — Да он руку в огонь положит ради меня… если я попрошу.

— Давно ли он стал твоим любовником?

— О, наши отношения всегда были… окрашены физическим влечением, — призналась она. — Но с тех пор как Сантьяго обвел меня вокруг пальца, я отказалась давать ему то, что он хочет. Так знаете, что он делает? — мило возмутилась она. — Дуется и отправляется в объятия других женщин! А стоит мне проявить интерес к другому мужчине, устраивает скандал! — уверенно продолжала врать принцесса. — Я спрашиваю вас, Анатоль, неужели я похожа на женщину, способную терпеть мужа, не ценящего ее? — Серафина провела руками вдоль своего тела, искусно подчеркивая его соблазнительные изгибы.

Взгляд Туринова следовал за скольжением ее рук. Он не Мог отвести глаз от принцессы, и Дариус тревожился все больше и больше. Она играла свою роль самозабвенно.

— Он уже оставляет тебя одну по ночам? — удивился князь, почти исходя слюной.

— Слишком много ночей я провела в одиночества.

— Да! Это непростительно!