Дочь полка

– Когда вы возвращались с того задания, я предупредил оккупантов о том, что вы, скорее всего, будете проходить мимо, – вспоминал тот, продавливая подбородком грудную клетку всё сильнее.

Он был похож на нашкодившего мальчишку, которого снова поймали за очередной пакостью и теперь отчитывают за отвратительное поведение. Но это был далеко не ребёнок, а настоящий взрослый человек, который вёл себя сейчас гораздо хуже истеричной бабы. Впрочем, не будем оскорблять женский пол, ведь девушки в батальоне вели в то время себя отважнее некоторых мужчин.

– А вот с этого поподробнее, – резко остановил признание Родникова Александр. – Что ты говорил про оккупантов?

Сорокин, нарезавший, уже, наверное, сотый круг по палатке, замер и взглянул на друга.

– Я предупредил их о том, что вы будете рядом и они отошли в подкрепление к своим и устроили ловушку нашим, заложив мины.

Резанцев выпрямился и застыл в одном положении. «Так вот как», – подумал он.

– А это село случайно не носило название «Лесково»? – спросил медленно Иван, доставая из кармана мешочек с табаком.

– Носило, – кивнул Николай и со страхом на миг взглянул на командира, а затем снова всунул голову в плечи и закрыл глаза.

– Так это из-за тебя погибло столько беззащитных людей? – смотрел в одну точку Резанцев. Он опустил голову и нахмурил брови. – Из-за тебя у Кати больше никого не осталось?! – командир снова устремил взгляд на связанного, который готов был сравняться с землёй, лишь бы не быть сейчас здесь. – Каждый день общался с ней, даже «молодым организмом» её окрестил. И тебя абсолютно ничего не коробило? Да что ты такое?!

– Сань, дай я ему втащу! – закатал рукав Иван.

– Я тоже хочу, – отвлёкся от письма Игорь.

– Я не знал о том, что они всех убьют! – стал защищаться Николай, вертя головой из стороны в сторону. – Даже про ГАЗ – 55 не знал, я думал, что они просто высадят всех и машину заберут! Я! Я не знал ничего! Меня самого обманули! Меня вообще заставили всё это делать!

– Хватит нам брехать! – не выдержал Иван. – Как будто ты не знаешь о том, что фрицы делают с нашим народом и солдатами. Не знал он! Всё ты знал!

– С ним бесполезно об этом говорить, – сказал Александр, затем, повернулся снова к связанному и задал давно крутящийся в голове вопрос. – И всё-таки зачем? Мне просто интересно, что тобой двигало? Что они тебе такого предложили, за что ты продал Родину, предал товарищей? – его тон понизился.

Кажется, все ждали ответа на этот вопрос и испытывающе смотрели на Николая, ожидая ответа. Но ответа так и не последовало. Бывший повар продолжал сидеть с наклонённой вниз головой.

– Деньги? – наконец спросил командир.

Родников нехотя кивнул головой.

– И сколько, мне интересно тебе предложили? – облокотился на стол тот.

– Много, – сухо ответил Николай. – Я для вас всегда был всего лишь поваром и поваром бы и остался. А там мне предложили лучшую жизнь в обмен на информацию.

– Ты не только информацию им сдал, – подошёл к связанному Иван. – Ты людей сдал на гибель! Людей! Товарищей, медсестру, детей, женщин, стариков! – он не выдержал и врезал от души по лицу Николая кулаком.

Тот не застонал. Даже, наверное, не удивился. Из его сломанного носа потекла кровь. Предатель съёжился на стуле и продолжал, уже обречённо, смотреть в пол.

– Извини, Сань, не сдержался, – сжимал и разжимал руку Сорокин. – Прям полегчало! Хотя, ему мало. Очень мало, – он бросил полный ненависти взгляд на связанного.

Александр, ничего не сказав другу, продолжил допрос.

* * *