Дочь полка 2

Александр подошёл к одному из деревянных домов и провёл пальцами по пробитому пулями углу. Фрицы явно не ожидали их визита. Нашим даже сражаться не пришлось. Погоняли немцев по деревне и взяли. Всё прошло так, как и планировалось, даже лучше. Местные догадались спрятаться и не путались под ногами. В нос ударил резкий запах табака. Командир обернулся и увидел Сорокина, довольно покуривающего сигарету.

— Что-то запах какой-то не такой, — заметил Резанцев. — Ты что достал?

— Трофей, Санёк, — улыбнулся Иван и выпустил дым. — Трофей.

— Вы уже немцев ограбили? — догадался тот.

— Да что их там грабить? — махнул рукой Сорокин.

— Ладно, — отмахнулся Александр, — доложи обстановку.

— Ну, — стряхнул пепел Иван, — фрицев взяли, капитана этого, как ты сказал, оттащили в один из домов под охрану. Всё-таки медленно он бегает. Гражданские только что вышли.

— И как они? — настороженно спросил Резанцев.

— Нормально, — ответил тот, — без потерь.

— Катю нашли?

Сорокин улыбнулся:

— Нашли. Живой наш боец, — успокоил друга он. — Живее не бывает.

— Она ранена?

— Нет, целая и невредимая. Так, что, Сань, — Иван дружески стукнул товарища по плечу, — можешь себя не грызть.

У командира, как от сердца отлегло. «Цела», — с облегчением подумал Резанцев. Он шёл сюда с полной уверенностью, что с девочкой случилось что-то страшное. Медсёстры готовили почти весь свой арсенал. Но, как оказалось, не зря готовили. Сейчас Горнеева и Макаренко занимались раненным в ногу капитаном. Всё-таки его ещё допросить нужно. Но оставался главный вопрос, который не давал Александру покоя. Откуда тогда была кровь на записке? Точнее, чья?

* * *

— Сыночек! Родненький! — обнимала Васазде баба Наташа. — Дай Бог тебе здоровья! Спасибо вам всем!

Лукиан был далеко не первым, кто попадал в плен к благодарной старушке. И не выпускала из рук солдат она очень долго. Называла каждого сыном, а те её в ответ матерью. Правда, бедному грузину такое было в новинку. Он в надежде на спасение смотрел на товарищей, но те лишь улыбались и помогать не собирались. В деревне были далеко не все бойцы. Многие сейчас вместе с Сорокиным разбирались с фрицами. Люди пока не собирались возвращаться в свои дома. Все были на улице. Мальчишки с восхищением смотрели на настоящих солдат и мечтали быть такими же. Но больше интереса у всех вызвала Катя. После шумной встречи её с бойцами, у них накопилось очень много вопросов. Больше приставали, конечно же, ребята:

— А ты тоже солдат, получается? — спрашивала Надя.

— Получается, да, — кивнула Катя.

— И форма у тебя есть? — недоверчиво посмотрел на девочку Серёжа.

— Есть.

— А винтовка? Пистолет? — подсел ближе Мишка.

— Оружия нет, — опустила голову та, — не выдали ещё.

— Она стрелять умеет! — указал на Катю Васька и с гордостью добавил. — Я, кстати, у них в батальоне был.

— Брешешь! — повернулся к нему Серёжа.

— Он не врёт, — заступилась за «брата» девочка. — Вася и правда был у нас. Он, кстати, и сообщил нашим о том, что вам нужна помощь.

— Так вот почему тогда тебя так долго не было, — вспомнила Лида. — Молодец.

Мальчик довольно улыбнулся и посмотрел вниз.

— Так ты, получается, вовсе не Лена, — посадила младшую сестру на колени Маша.

— Нет, я Катя, — сказала девочка. — Просто, когда я сюда только пришла, меня при немцах так назвала тётя Агафья. Вот и пришлось это имя взять, чтобы ничего не заподозрили.

— А ты на фронт добровольцем? — поинтересовался Мишка. — И родители отпустили?

— У меня нет родителей, — сказала Катя. — Оттого и попала. Меня бойцы нашли и спасли.

— Я почему — то так и подумала, — отвела взгляд в сторону Лида.

Взрослые, наоборот, окружили Зорникову:

— Сейчас и детей призывают? — прижала руки к груди Татьяна. — Если да, нам как быть? Почему же нас — женщин, не призвали ещё?

— Да какой там, — махнула рукой Рая. — Дочь полка, скорее всего, — она повернулась к Агафье. — Я же права, Гась?

— Права, — кивнула женщина.

— И как ты её приняла? Как это произошло? — спросила Наталья и усадила лучше на руке свою трёхлетнюю дочь.

— Ну меня вызвали в штаб, — объясняла Зорникова, — а там мой с ней стоит. Сестрой называет. Немцы стали меня упрекать, что и второй ребёнок у меня без спроса бегает в лесу. Ну я поняла, что нужно подыграть. Ну а дальше уже… — она махнула рукой, — а дальше уже понятно.

Тут к женщинам подошла Катя:

— Тёть Агафья, — тихонько обратилась она.

— Что? — кивнула та.

Девочка указала на свою одежду:

— Мне же нужно это отдать, — сказала Катя и добавила. — Да и платье моё забрать назад.

— Ах, да! — встрепенулась Зорникова и повернулась к соседкам. — Я пойду. Позже договорим.