Дочь последнего дуэлянта

Дорога до Шатильона была долгой, и одолеть ее в один день было невозможно. Изабель предполагала переночевать в Фонтенбло, но, когда карета остановилась, к ним подошел господин де Луаран из королевского эскорта и передал Изабель письмо от герцога де Немура. Герцог просил ее стать гостьей его родового замка, который находился по дороге в ее поместье и где все приготовлено, чтобы принять путеше-ственниц.

«Как ни велико мое огорчение, но я отказался от удовольствия лично принимать вас под родным мне кровом. Напротив, я устроил все так, чтобы любой мог видеть меня в это время в Сен-Жермене, дабы сплетники не получили никакой пищи и не оскорбили то жестокое горе, какое вас постигло. Позже вы, возможно, окажете мне милость и разрешите приехать к вам с визитом. Поверьте мне, госпожа герцогиня, что я ваш вечный, пылкий, но послушный и терпеливый поклонник…»

– Стало быть, мы остановимся в Немуре, – сказала Изабель офицеру. – Господин герцог распорядился, чтобы нас там приняли. Если только вы и ваши люди не слишком устали.

– Они выдерживали походы и потяжелее. А герцог славится своим гостеприимством, – отозвался офицер, не скрывая удовлетворения.

Репутация герцога подтвердилась. Прием, который им оказали, был выше всяческих похвал. Обеих женщин ждали удобные покои. Их убранство могло бы показаться слишком строгим, если бы не множество свечей, не пылающий камин, благодаря которым комнаты сразу стали светлыми, теплыми и приветливыми. Ужин был без затей, но необычайно вкусен. А уж за мягкость постелей путешественницы были в особенности благодарны после целого дня тряски в карете, хоть и снабженной рессорами.

– Вот человек, который умеет жить, – одобрительно сказала Агата на следующее утро. – И я бы охотно прибавила, который умеет…

– Вы больше ничего не прибавите! Молитесь, чтобы в Шатильоне нас ожидало что-нибудь, хоть отдаленно похожее. Но я в этом сомневаюсь, – вздохнула Изабель. Заняв свое место в карете, она передала через господина де Луарана щедрую благодарность слугам, которые их принимали.

Городок Шатильон-сюр-Луэн был хоть и мал, но весьма живописен. Солнце, еще по-весеннему робкое, совершило немалое усилие, пробыв на небе целый день, и теперь клонилось к закату. Его прощальные лучи освещали длинную улицу, вытянувшуюся вдоль берега реки, старинные, двухвековой давности, дома и церковь, которую сейчас подновляли, и на вершине холма массивный донжон мощного горделивого средневекового замка. Задумал его и начал строить прославленный адмирал де Колиньи, однако кровавая Варфоломеевская ночь помешала ему завершить задуманное. Но и то, что было построено замечательным архитектором Жаном Гужоном, занимало немалое пространство и выглядело достаточно внушительно, так что новая хозяйка могла гордиться своим владением.

Однако парк – если можно предположить, что когда-то эти дебри были парком, – совершенно одичал, а между плитами прорастала трава. Когда всадники и карета добрались до крепостных стен замка, что возвышались над городком, то ворота оказались запертыми, а возле них стояли, выстроившись в ряд, четверо слуг в истертых ливреях. Человек лет пятидесяти, седой, подстриженный в скобку, с приятным, но печальным лицом, приблизился к карете и низко поклонился герцогине.

– Господи! – жалобно воскликнула Изабель. – Неужели это вся моя челядь?

Мужчина представился:

– Меня зовут Бертен, и я имею честь быть мажордомом госпожи герцогини. И в качестве мажордома прошу ее милостиво позволить вот этим ее слугам, которые знали молодых господ с самого их рождения, выразить ей их общую скорбь.

– Благодарю вас, Бертен, и благодарю всех остальных, – проговорила Изабель, растроганная искренним горем, которое читалось на обращенных к ней лицах. – Но скажите мне, как случилось, что в замке осталось так мало слуг?

Старый мажордом, явно смущенный, опустил голову.

– Прежде чем отойти в царство Божие, госпожа вдовствующая герцогиня прогнала всех. Остались только самые старые – те, кому некуда было деваться… – словно нехотя наконец проговорил он.

– Почему она это сделала? Говорите прямо, без опаски. Отныне я здесь хозяйка и хочу знать все!

– Дело в том… в том…

Господин де Луаран, потеряв терпение, соскочил с лошади и подошел к старому мажордому.

– Говори быстрей, не тяни, милейший! Я господин де Луаран, и мне поручено Ее Величеством королевой проследить, чтобы госпожа герцогиня де Шатильон, вдова вашего последнего герцога, прожила свои траурные дни в мире и спокойствии! Не повиноваться мне – значит вызвать на себя гнев Ее Величества! И я не потреплю…

Тон офицера стал угрожающим, и Изабель поспешила вмешаться:

– Оставьте его, капитан. Я, кажется, поняла, в чем тут дело.

Она откинула вдовью накидку из черного крепа и вуаль, чтобы слуги могли увидеть ее лицо, и сказала: