Дочь Пожирательницы грехов (ЛП)

Лиф смотрел на меня, поджав губы, а потом кивнул на кровать в еде.

- Мне принести что-то еще? Если не нравится, так бы и сказали. Не нужно разбрасывать, - он улыбнулся шутке.

Я закатила глаза.

- Меня испугал принц, - сказала я. – Но нет, спасибо, я успела съесть хлеб с сыром. Можешь забрать поднос и сказать служанкам заменить простыни, пока я купаюсь.

- Как пожелаете.

Он улыбался, забирая поднос, но улыбка не отражалась в глазах, и я растерянно следила за ним.

* * *

Во время купания я могла подумать, а ароматная вода успокаивала нервы, пока я была в ней, позволяла волосам развеваться вокруг моей головы. Мы никогда не ужинали наедине раньше, никогда даже не были наедине. Но оставалось меньше шести лун до его двадцатилетия, и он мог уже готовиться к нашей свадьбе. От этой мысли мне стало пусто, хотя я знала, что это случится. Наша свадьба. Я буду женой. Я не представляла себя в этой роли. Еще и королевой. Королевой Мерека. Матерью наследников престола. Желудок странно сжался, когда я представила это, и я резко села, расплескав воду, вцепившись в края ванны. Спокойствие было разрушено.

Остаток дня я сидела перед статуей, смотрела на нее, пока солнце не начало садиться. Я надела красное платье и заколола волосы. Мне не оставалось больше ничего, кроме как вышивать, пока принц не придет, хотя я едва могла сосредоточиться.

Когда сообщили о появление принца, я не могла успокоиться.

- Твайла. – он поприветствовал меня, а я поклонилась. – Надеюсь, ты в порядке. Я получил разрешение королевы сопроводить тебя в портретную галерею, пока слуги подготовят твою комнату. Твой страж будет здесь следить за подготовкой.

Я раскрыла рот, а принц прикусил губу, чтобы не улыбаться. Я не понимала, правильно ли его расслышала.

- Твайла? – спросил он, пока я смотрела на него с потрясением. – Ты готова?

- Да, - с дрожью кивнула я, взяв себя в руки. Он не протянул мне руку, а указал идти перед ним. Я не хотела открывать спину ему, но он кивнул.

- Я в порядке, Твайла. Прошу, иди.

Только он мог уговорить королеву выпустить меня без стража.

У меня кружилась голова, пока я шла перед ним, зная, что он сзади. Мы с Лифом переглянулись, и на миг я была уверена, что он подмигнул мне, а потом посмотрел вперед, расправив плечи, когда мимо прошел Мерек. Я добралась до двери внизу башни и поняла, что боюсь выходить. Я оглянулась, а принц снова кивнул мне.

- Иди, Твайла. Королева разрешила.

Я открыла дверь и прошла в западное крыло замка только в компании принца.

* * *

Принц шел справа, как раньше Дорин, и слева я чувствовала себя открытой, будто была одета только наполовину. Я редко ходила в сердце здания, и новый маршрут только добавлял впечатления, что этого не может быть на самом деле. Я скользила взглядом по коридорам, пытаясь отыскать знаки, что за недели что-то изменилось. Но нет, я не знала, были ли в вазах в коридорах те же белые розы, что в день, когда Дорина ужалили. Время словно замерло, словно замок был в зачарованном сне. И я вспомнила Спящего принца и интерес Мерека ко мне после охоты, и как он угас, когда посмотрел, как я пою для его отчима. Потому он так долго не приходил?

Я посмотрела на принца, но его пристальный взгляд был прикован к дверям впереди, профиль был гордым, как и у его матери. Он не говорил, пока мы шли в галерею, и я шла за ним, глядя вперед, не зная, что принесет эта встреча. Он это придумал или королева?

Я не сразу поняла, что не только я была без свиты. Как единственный наследник престола, он должен был охраняться постоянно, как и я. Я дважды оборачивалась, искала скрытых стражей вдали, но ничего не видела. Хотелось спросить, где они, и как ему удалось уговорить нас так выпустить.

Мы завернули в галерею, и тут же двое стражей в конце исчезли за дверями. Я не сдержалась, я оглянулась на принца, вопросительно вскинув брови.

- Я попросил тишины, - сказал он и повернулся к портретам на стене.

Он просил, и ему дали. Я завидовала ему, а потом посмотрела на стены.

Ему, должно быть, жутко смотреть на предшественников, на которых он был так похож. И на женщин, на которых была бы похожа его сестра, если бы выжила. Я была здесь в первые дни, когда король провел меня тут, рассказывая о каждом портрете. Я узнала Карака и Седанию из песни, они были строгими, головы были вскинуты.

На дальней стене был большой портрет отца принца, короля Рохеса. Он шагнул к нему, оставив меня позади глазеть на его семью. Если в их лицах и были недостатки, когда их рисовали, художники мудро не изобразили этого, каждый источал гордость и изящность. Я подошла к принцу у портрета его отца.

- Помнишь моего отца? – спросил он.

- Нет, Ваше высочество. Я никогда с ним не встречалась, - я помнила пряный эль, апельсины с гвоздикой, перцы и форель. Я помнила, что ела мама на его Пожирании – гордость, тщеславие, злость и зависть – но я не встречала его при жизни. – Я была тут. С матерью. На его Пожирании.

Он кивнул.

- Я помню. Ты пела… - он замолчал и оглянулся, - пела, а мой отец лежал мертвым.

- Мне очень жаль, Ваше высочество, - прошептала в ужасе я.