Дочь регента

Вильгельм не отличался особой красотой и не принадлежал к категории молодых людей, которые могут понравиться бойкой девице. Слишком тощий, с плохими зубами, он был нервным и застенчивым юношей.

Нет, наследный принц Оранский положительно предпочитал остаться в армии и держаться подальше от английского двора.

***

«Боже мой! — подумал регент. — Этого юнца красивым никак не назовешь. Что скажет Шарлотта, увидев его?»

И все же он довольно благосклонно принял юного Вильгельма, надеясь подать ему пример изящного обхождения.

Георг заявил, что он рад приветствовать своего гостя в Англии и надеется, тому здесь понравится.

Вильгельм промямлил, что Его Высочество весьма любезен, и штатгальтер принялся напряженно гадать, какое впечатление произвел на регента его отпрыск.

«Ну и пусть он неуклюжий, — решил регент. — Шарлотте он вполне подходит, она тоже не отличается изяществом. Выйдя замуж за этого молодого человека, она будет вынуждена проводить много времени в Голландии».

Какое счастье возложить ответственность за нее на мужа! Хотя бы от одной из женщин, которые так заедают его век, удастся избавиться. И все же... все же Шарлотта его дочь, и порой он ощущает прилив отцовских чувств и питает к ней даже нежность. Ах, если бы у нее была другая мать...

Однако все это вариации на одну и ту же неприятную тему. Шарлотта, к несчастью, дочь Каролины, а не только его дитя, и этого он ей никогда не простит.

А коли так, то этот тощий мальчишка с неуклюжими повадками и плохими зубами (хотя последнее, вероятно, можно исправить?) ей вполне подойдет. Он протестант, и народу это понравится. На самом деле, ни о каком другом браке, кроме брака с протестантом, речи идти просто не может! Да, Шарлотту пора выдавать замуж; когда у нее родятся дети, то забота о них займет все ее время и помыслы, и этот брак, не противоречащий интересам Англии, явится огромным облегчением для него, принца-регента.

Принц немного поболтал с Вильгельмом об успехах Веллингтона, и мальчик, заговорив о военном деле, сразу немного похорошел. Было совершенно ясно, чему отдано его сердце.

Регент что-то сказал на эту тему и добавил:

— Я тоже был с Веллингтоном... душой. Не могу передать, как я сетую на судьбу, которая лишила меня права служить моей стране на поле брани. Когда я был в вашем возрасте, я умолял отца, чтобы он позволил мне служить в армии. Но отец запретил. Это было невозможно, поскольку я принц Уэльский. Как вам повезло, что на вас не наложили подобного запрета! Надеюсь, вы это понимаете?

Принц понимал. Регент принялся его расспрашивать, и они долго говорили о битвах, в которых враг потерпел сокрушительное поражение. Юный Вильгельм с удивлением обнаружил, что регент прекрасно осведомлен об этом и с таким знанием дела обсуждает подробности сражений, словно сам принимал в них участие.

Регент же пустил в ход свое знаменитое обаяние, и еще до окончания аудиенции Вильгельм решил, что если принцесса Шарлотта хоть немного похожа на своего отца, он будет рад этому браку.

Когда Вильгельм ушел, регент обменялся впечатлениями с Элдоном и Ливерпулем.

— Адонисом ее не назовешь. Хотел бы я знать, что она скажет, познакомившись с ним. Откровенно говоря, я с опаской ожидаю их знакомства.

— Если Ваше Высочество донесет до принцессы свои пожелания, — сказал Элдон, — этого будет достаточно.

— Я знаю, знаю! — досадливо поморщился регент. — Я хочу, чтобы они обручились, и если заявлю об этом, так оно и будет. Но она моя дочь, Элдон, и мне хочется, чтобы она была довольна своим будущим мужем. Может, я чересчур снисходителен... но мне не хотелось бы принуждать ее к замужеству поневоле.

— Ваше Высочество, когда штатгальтер вернет себе Голландию, это будет прекрасная партия.

— Я знаю, но думаю сейчас не о партии, а о самом женихе. Вы же не будете утверждать, что это романтический герой. А Шарлотта бывает очень несговорчивой, вы же знаете. Я в растерянности. Я отнюдь не уверен, что моей дочери понравится Тощий Билли.

С этого момента прозвище приклеилось к Вильгельму, наследному голландскому принцу, и его чаще звали так, чем по имени.

***

— Я не пойду за него! — провозгласила Шарлотта. — Принц Оранский! Да я всегда ненавидела это семейство. Вдобавок говорят, он очень некрасивый... маленький... тощий... и сказать ему нечего...

— Вы всегда можете сами поддержать беседу, — возразила Корнелия.

Шарлотта громко рассмеялась.

— Я не собираюсь выходить за него замуж, Нотте. И недвусмысленно заявляю, что меня никто не заставит.

— А ваш отец уже говорил с вами о принце?

— Нет, и это странно. Я же знаю, почему принц здесь. Он явился, чтобы заслужить мое одобрение. Но я до сих пор с ним не виделась... и постараюсь избежать этой встречи. А мой отец ничего не говорит.

— Я полагаю, он старается проявлять доброту.

— Вы действительно так думаете? — восторженно спросила Шарлотта.

— Конечно, — откликнулась Корнелия. — Когда он говорит о вас со мной, он проявляет горячую заинтересованность.

Шарлотта внезапно произнесла:

— Дорогая Нотте, я хочу серьезно поговорить с вами. Корнелия слегка забеспокоилась, и Шарлотта поспешила добавить: