Дочь Рейха

Усыпанная булыжниками тропа уходит круто вверх. Мы так давно карабкаемся по ней на адской жаре, что никакой красоты я уже не вижу. Вся взмокшая, я останавливаюсь, вынимаю носовой платок и вытираю им шею, для чего мне приходится сначала отлепить от нее растрепанные, лохматые хвосты, в которые давно превратились мои косы.

– Я все ноги стерла, – жалуюсь я. – Ботинки новые. Надо было разносить их еще до похода, – добавляю я, морщась на каждом шагу.

– Страдание хорошо для души. Укрепляет характер.

– Спасибо большое, но с характером у меня и без мозолей все в порядке!

Слезы начинают щипать мне глаза.

Эрна оглядывается назад, но весь наш отряд еще далеко позади, а вожатые почти так же далеко впереди. Значит, никто не увидит меня в минуту слабости.

– Давай, Хетти, до вершины совсем немного осталось. Последний рывок – и будем обустраивать лагерь. Ты же помнишь, герр Гитлер хочет видеть нас, девочек, сильными, пышущими энергией и здоровьем.

– Когда мы окажемся наверху, я лягу прямо на землю и больше не встану.

– Ну и шуточки у тебя, Хетти, – смеется Эрна.

– И вовсе я не шучу! – При каждом шаге задники новых ботинок сдирают мне кожу с пяток.

– Идем, старая ворчунья, гляди веселей! Фройляйн Акерман уже наверху, и, если ты постараешься хорошенько да еще улыбнешься ей пошире, она, может быть, даст тебе значок!

Эрна уходит вперед и вверх по крутой тропе, ее сильная спина маячит передо мной. Распухший язык прилип к нёбу, и мне начинает казаться, что дыхание у меня такое же кислое, как и настроение. Но Эрна, словно читая мои мысли, – не в первый уже раз – звонким чистым голосом затягивает «Песню юных странников».

Когда шагаем мы бок о бок и песни старые поем,
Вторит нам лесное эхо, и знаем мы,
Что с нами в ногу время новое идет.

Веселая песня поднимает мне настроение, и ноги невольно начинают двигаться в такт знакомой мелодии, столько раз слышанной, что она и теперь звучит у меня в голове.

Шелестят березок листья.
Древняя земля простерла
Свои щедрые объятья.

Обливаясь потом, пыхтя как два паровоза, мы одолеваем последний крутой подъем.

– Молодцы! – сияет фройляйн Акерман, когда мы проходим мимо нее. – Наверху вас ждет сюрприз. Подсказка: он прохладный и мокрый!

– Водопад, – говорит Эрна с улыбкой, и мы идем дальше, а вожатая остается встречать других девочек.

Местом для лагеря выбрана широкая плоская вершина. Кое-где между камнями растет трава, и вся площадка имеет наклон в сторону большого водоема. Эрна угадала верно: его питает живописный водопад.

Потихоньку-полегоньку подтягивается остальной отряд. Выбрав место поровнее, мы очищаем его от камней, ставим палатки, копаем туалетную яму, приносим воду для кухни.

– Веселые. Сильные. Независимые. Девушки, достойные стать матерями расы господ. Вот какими хочет видеть вас фюрер, – наставляет нас фройляйн Акерман, когда мы, закончив работу, собираемся вокруг нее, грязные и усталые. – Всегда помните принципы нашего союза: чистота духа и тела, добродетель, послушание и покладистость. А теперь идите окунитесь. Вы заслужили!

Да, а еще настоящая немецкая девушка никогда не задает вопросов и не жалуется. Трудится на благо других. Она высока ростом и сильна, красива без всяких искусственных ухищрений. Девушка чистоплотна, неукоснительно соблюдает все правила гигиены. Скромна и сдержанна. Но главное, девушка всегда ставит мужские интересы превыше своих и поддерживает мужчин в их борьбе. Даже если девушка устала, даже если она много трудилась, нужды мужчин все равно должны быть для нее на первом месте.

Наш долг служить фюреру, Германии и нашим будущим мужьям. Мальчики учатся быть лидерами и управлять, а мы должны учиться сдержанности. Требования постоянны и неумолимы, они не оставляют мне ни времени, ни возможности идти своим путем.

Невольно у меня возникает такое чувство, словно они вымывают самую мою суть.

Мы хватаем полотенца и сбегаем по каменистому склону вниз, навстречу шуму водопада.

Поступать правильно – значит жертвовать собой. Забыть о том, что нужно лично тебе, ради общего блага.

Я мотаю головой, пытаясь очистить свои мысли. Ведь внутри моего черепа живет он, фюрер, который видит все: мои самые потаенные страхи, мои надежды и мечты. И еще кое-какие мысли, которые начали посещать меня с прошлого воскресенья и о которых я не хочу, чтобы он знал.

– Оглянись, Хетти. Мы на вершине мира, – говорит Эрна.

Вокруг до самого горизонта – горы в голубоватой дымке, прорезанные глубокими зелеными складками долин. Далеко внизу изогнулось узкое горное озеро, черное и гладкое, словно осколок зеркала. Совсем рядом возносятся к небу отвесные вершины соседних скал, а над ними лениво плывут в ясной синеве легкие перистые облачка.

Земля, достойная богов. Пейзаж, очищающий душу.

– Как возвышенно, – соглашаюсь я.