Дочь реки

— Ты какого лешего приперся сюда? — заметно взвился Бальд. — Тебе сюда и близко подходить нельзя!

— А считай, что я дух речной, — криво усмехнулся Рарог. — А ну запрети мне войти туда, куда мне хочется.

Он сощурился, опасно улыбаясь слегка прибитому его появлением парню.

— За брата, значит, выйти хочешь? — крикнул кто-то. — А пусть идет!

— Да разве ж можно? — попытались вразумить его.

Таномир растерянно смотрел на брата, не отступая назад, но и не делая другого шага вперед. Рарог молчал, ожидая, видно, решения весечан, и кулаки его то сжимались легонько, то разжимались.

— Пусть выйдет, — веско уронил Слепой, который тоже был здесь, хоть не мог увидеть ни одного боя.

Зато, верно, слышал по одобрительным или разочарованным возгласам родичей хорошо, что в круге творится.

— Зачем… — повернулся к нему Веглас.

— Он тоже Ярилой был. Как бы то после не обернулось. И с Таномиром он если и не одной крови, то духом одним связан.

Рарог внимательно выслушал жреца и покивал удовлетворенно. Прошел еще дальше к середке круга, на ходу развязывая пояс нарядной — как и положено в праздник — рубахи. И как только незаметным оставался все это время? Ведь его, кажется, нельзя было не увидеть: настолько сильно он выделялся среди других парней. И сиял внутренним огнем ровно так же, как и брат его младший. За поясом он снял и рубаху, обнажая крепкое, резко очерченное светом огней тело. И знаки на его предплечье как будто темнели заметнее нынче на его уже покрытой золотистым загаром коже. Он отбросил от лица волосы и сунул одежу кому-то из ближних девиц, которые силились теперь протолкнуться поближе к месту закипающей схватки. И на лицах их поголовно застыло выражения любопытства и восхищения.

Бальд, кажется, уж оправился от удивления и тоже поспешил освободиться от рубахи — чтобы ненароком не испачкать. Ростом он был немногим ниже Рарога, да в силе его сомневаться не приходилось. И чуть более жилистый находник казался крепким конем рядом с приземистым бычком.

Противники пошли вдоль края поля, приглядываясь друг к другу. Рарог медленно поднял кулаки к груди, слегка опустив голову. Мельком скользнул взглядом по толпе

— и вдруг на Грозу натолкнулся. Его брови взметнулись, а лицо на миг вытянулось. Сбилось дыхание: широкая грудь резко расширилась и опала. Троза", — шевельнулись губы.

Она невольно качнулась в его сторону, Рарог вовсе отвлекся от наблюдения за противником. И пропустил первый удар.

Он едва успел отклониться от увесистого кулака Бальда, но тот все равно вскользь врезался ему в челюсть. Не заметь его Рарог в последний миг, и, может, этот удар оказался бы и последним. Уж больно силен был. Показалось ведь, едва коснулся, а уголок рта находника уже оказался разбит, и ранка тут же окрасилась кровью.

Рарог в пару шагов обошел противника, давая себе время сосредоточиться. Качнул головой в одну и другую сторону, шагнул вперед, выбрасывая руку. Зацепил Бальда по уху. Тот выставил предплечье, отклоняясь — и тут же получил второй кулак под ребра. Охнул сдавленно. Люди загомонили и стихли. Кулачники разошлись, закружили вновь по краю ристалища. И тут одна за другой на землю, истертую и сбитую в камень десятками ног, упали первые капли дождя. За пылом вскипевшей схватки никто и не заметил, как наползла на небоскат одинокая пышная, словно стог свежего сена, тучка.

Запахло мокрой пылью, да никого ленивый дождь не остановил. Мужи вновь бросились навстречу друг другу — почти одновременно. Первым замахнулся Бальд. Рарог выставил руку, предплечья столкнулись, словно крепкие бревна. Показалось, кости затрещат. Находник сделал шаг в сторону, уходя от удара в живот. Зажал руку противника локтем, освободил вторую и достал Бальда в скулу. Тот качнулся назад, слепо моргнув. Рарог отпустил его, но далеко отойти не успел. Сын старейшины бросился следом. Широким замахом мелькнула его рука, словно крыло мельницы. Находник легко отступил, развернулся и вбил ответный ему в бок. И догадываться только, с какой силой — так вздулись тугие мышцы его плеча и спины, за которой и стояла Гроза в этот миг. Бальд скособочился, резко выдохнув, и тут же отшатнулся назад под другим ударом — в челюсть. Находник выпрямился опустив руки, пока противник шатался по полю, никак не находя равновесия. Но тот все ж пришел в себя — едва успел дух перевести. Кинулся, пригнувшись, сгреб Рарога в охапку и повалил на спину одним мощным толчком.

— Разойдитесь! — крикнули из толпы.

Сцепляться и кататься по земле в поединках на кулаках не разрешалось. Мужи встали, взметнув еще не прибитую пыль вокруг покрытых потом тел. И взглядами они вгрызались друг в друга, словно в глотки. Ярость их становилась все больше с каждым мигом. Такие бои, бывает, и смертью оканчиваются, если противники не находят в себе сил остановиться. А они кажется, уже не собирались отступаться.