Дочь реки

Жена бортника Лилка и впрямь с Грозой зналась давно. Часто она бывала и в посаде, и в детинце: муж ее добывал мед, а супруга все больше продавала. И ни один крупный торг в городе не обходился без нее. И к княжьему столу мед она привозила — сама, на запряженной крепким мерином телеге. Порой и задерживалась она среди женщин в тереме: поговорить, толками последними поделиться. А к Грозе отчего-то большой приветливостью прониклась сразу, как первый раз они встретились. Изредка и сама она к бортничихе приходила, как доводилось в лес по ягоды или грибы далеко уходить.

Потому-то Гроза и думала, что женщина не откажет в помощи. Укроет где.

Пока шли, свернув на север, вдоль одной из узких, но глубоких проток Волани, слабый ветер начал крепчать. Но туманная кудель все неподвижно висела над землей, колыхалась еле-еле, разходилась в стороны при каждом шаге. To и дело Гроза замечала вытянутые колоды на стволах сосен. Здесь начинались угодья Бачуты. А там, еще через версту и проступили между деревьями очертания бани, что принадлежала бортничьей семье. Изба стояла дальше, отсюда даже видно не было. И оттого казалось, что, кроме этого маленького, потемневшего от времени сруба, вокруг ничего нет: лишь чаща непроглядная, заросшая сплошь чахлым молодняком, укрытая ковром из черничных листьев и небольшая речушка, шумящая среди спутанной гущины кустов. И казалось, уже насквозь пропахли они с Рарогом запахом этим свежим, ягодно-лиственным.

— Здесь остановимся, — Гроза махнула рукой на баню. — Ты подожди тут. А я до Лилки схожу, спрошу разрешения остановиться у них.

— Думаешь, согласятся под удар князя подставляться? — недоверчиво нахмурился Рарог.

— Я заплачу им. Если нужно.

— Может, лучше обратно пойдем? — попытался остановить находник. — К ночи, может, до моего стана дойдем.

— Сколько еще идти?

— Раз меня унесло вниз по течению, стало быть, верст семь или восемь — пожал плечами Рарог, задумчиво глядя вдоль полосы берега.

Гроза мягко положила ладони ему на плечи — и находник тут же обнял ее за талию. Прохлада его кожи тут же просочилась сквозь два слоя ткани. Забрала Волань немало за услугу. Рарог все согреться не мог. Кровь не желала возвращаться на бледное лицо, а губы даже в синеву отдавали.

— Тебе обсохнуть надо и согреться. Вон, ветер снова поднимается. А одежда мокрая вся.

Гроза погладила Рарога ладонями по щекам, пытаясь успокоить тревоги, что сейчас ощутимо пожирали его. И он все же согласился узнать, что скажут хозяева. Зашел в сенцы бани, а Гроза дальше побежала.

Хозяина дома не оказалось: он вместе с сыном ушел на несколько дней на промысел. А Лилка приняла Грозу с радостью и удивлением немалым. Пришлось спешно все объяснять и просить не гнать. А уж они с Рарогом надолго не стеснят.

Бортничиха нахмурилась поначалу. И показалось: прогонит. Но все ж вздохнула, качая головой, а после и Грозу по макушке погладила.

— Будь тут Бачута, он не пустил бы вас. А я не могу отказать. Хоть и понимаю, что ты опасное дело задумала. Можете в бане остановиться. Даже растопить можете, если зазноба твоя дров наколет. Только, коли чего, я знать не знала, что вы там засели.

Гроза закивала рьяно и бросилась было бортничиху обнимать, но та строго остранилась, словно все ж немного осерчала. Да то и понятно. Узнай Владивой вдруг, что она помогла беглецам, то уж ей больше не будет княжеской милости и мед в детинец от нее никто принимать не станет.

Еще раз поблагодарив Лилку, Гроза обратно побежала, ловко перепрыгивая через ямки и корни, что торчали из земли поперек дорожки. Оказалось, Рарог уж и сам обо всем догадался. Он был теперь во дворе, раздетый по пояс, и уверенными точными движениями раскалывал широкий березовый кряж на ровные поленца. Гроза так и замерла, схватившись пальцами за ближнюю сосенку, не в силах больше и шага сделать. Находник еще не заметил ее, не услышал шагов за мерным стуком топора, а она глядела в его широкую спину, и при каждом взмахе его рук сердце будто подпрыгивало. И падало вместе с блестящим оголовьем колуна, бросая по телу горячие волны. Гроза покусала губу, едва унимая сбившееся дыхание, и все ж подошла.

— Нам можно остаться, — бросила еще издалека. — Но только до завтра.

Рарог замер на миг с поднятыми руками и обернулся. Гроза приблизилась еще. Не удержалась — провела ладонью по мягким перекатам его мышц — от лопатки до пояса. Дурман странный будто бы заволакивал голову. Раньше-то она на парней и мужчин даже самых пригожих, которых в дружине всегда было предостаточно, смотрела спокойно. А сейчас и хотела бы взгляд отвести, а никак не получалось.

Рарог расколол последнее полено на два и опустил топор на землю.

— Пойдем. Баню хоть растопим, раз уж можно. А то холодает.

Гроза не тревожилась, что он может захворать — тело крепкое, закаленное. Да лучше бы ему и правда прогреться хорошенько: тревожно бледной была его кожа, не теплела все никак толком, даже от работы. Скоро они впотьмах отыскали лучины и зажгли в хитро закрепленных на стене светцах, а после развели огонь в каменной печи.