Дочь реки

Ярдар Медный сидел по правую руку от князя — и больше в общине никого не было. Гроза старалась взгляда от него не отводить, пока шла к столу, хоть от вида этого могучего, даже тяжеловесного мужа с огненно рыжей бородой и волосами, что спускались чуть ниже плеч, хотелось под лавку забиться. Глаза его, такие же светлые, как у Владивоя, но словно бы подернутые синевой древних ледников, как вцепились в нее, так и не отпускали. А когда Гроза остановилась подле мужей, ярл еще раз окинул ее взглядом тягучим и острым, словно лезвие, рассекшее кожу от макушки до груди. Чему-то усмехнулся криво.

— Я думал, девы с волосами цвета бороды Тора не могут быть злом, — проговорил он, почти незаметно искажая слова чужого языка. — Только смелыми валькириями.

— Она и не зло, ярл, — тут же ответил Владивой. Одними губами улыбнулся Грозе, словно поддерживая и уверяя, что все будет хорошо, что она в безопасности рядом с ним.

Да и во взоре Ярдара отчего-то не было большой злости. Не было ненависти, какая могла бы наполнять его после смерти сына и самой его большой надежды на достойное продолжение рода.

— Как же не зло, если такие силы в себе хранит? — все же возмутился он. — Если она сына моего лишила права на смерть, которая приличествовала бы воину, коим он был.

Гроза вспыхнула мигом, словно прошило ее Перуновым огнем негодования.

— Может, от того, что сын твой, которого я тоже считала мужем во всем достойным, с невестой своей поступить хотел вовсе не как воин? — спешно ответила она, цедя слова.

— А княжна как вела себя? — повысил голос ярл. — Бегала от него, как от прокаженного. Оскорбляла только тем, что нарушала раз за разом все договоренности наши с Владивоем…

— Грозе не всегда подвластны ее силы, — снова вступился князь. — Я уверен, она не хотела убивать Уннара. Просто так случилось.

— Ее темных сил это не умаляет, — хлопнул Ярдар по столу ладонью. — И я вижу, с каким рвением ты защищаешь ее, Владивой.

— Мое право защищать Грозу. Она моя невеста. Та, кого я возьму в свой род и под свою защиту. Потому ты понимаешь, что просто так на расправу тебе я отдать ее не могу.

— Понимаю, — на удивление покладисто кивнул Ярдар, все ощупывая и ощупывая Грозу взглядом. Будто проверить хотел, может ли она и впрямь убить его тоже? Прямо на этом месте. — Но и ты пойми, что за злодеяние я вынужден взять плату. Кровью ее. Весь род мой того с меня требует.

Владивой громко хмыкнул. И остановил взмахом руки челядинку, которая уже принесла в общину какую-то снедь. Видно, не хотел трапезу делить с тем, кто еще не известно, останется ли ему другом.

— Она моя невеста, — повторил. — И скоро станет женой. Частью моего рода. Потому хочу другое тебе предложить. Чтобы не случилось распри между нами. Чтобы не пришлось тебе войско гонять издалека или мне на шаги идти те, которых я делать не хочу.

— Что же ты хочешь предложить? — ярл сделал вид, что не понимает.

— Возьми вергельд за своего сына. Сколько хочешь — заплачу.

— Так уж прямо, сколько хочу? — тот приподнял брови. — Мой сын и моя гордость

— не раб на торгу, чтобы за него пару ломаных шелягов взять.

— Если я сказал, сколько хочешь, значит, так и есть, — Владивой кивком подтвердил свои слова.

Ярдар Медный перевел взгляд на Грозу, которая и дышать слишком громко боялась. Потому как видела еще горячий гнев в глазах варяга, такого огненного и опасного. Будто он, коли захочет, может все тут пожечь в пепел.

— Вот сколько тебя знаю, Владивой, никогда бы не подумал, что за девицу, которая и тебе может навредить, ты станешь так щедро расплачиваться. Уж сколько их кругом…

— Значит, других таких нет, — серьезно оборвал его князь.

Ярдар кашлянул, слегка дернув себя за кончик бороды — и задумался крепко. После вздохнул, качая головой: видно, и самому ему не хотелось сейчас вражду развязывать с Владивоем. Да и за сына он по-прежнему серчал.

— Пусть идет твоя Гроза, — проговорил наконец. — Ишь ты, и имя у нее какое. И впрямь ведь как дочь Тора.

— Тогда уж Перуна, — улыбнулся Владивой и посмотрел на нее с теплом, что растекалось по грани, за которой обжигать начнет. — Иди, Гроза.

Она едва поднялась на негнущиеся ноги. Нарочно плечи расправила, чтобы хоть себе уверенности придать в том, что все будет теперь хорошо — и уже за это надо бы Владивою благодарной быть. Как бы ни неволил ее, а дело свое знал.