И двинулась к двери, все еще держа отяжелевший уже меч в вытянутой руке. А князь смотрел на нее, подняв раскрытые ладони в покорном жесте. Но зорко наблюдая за каждым ее движением. И стоило только взгляд от него отвести на мгновение, как бросился к ней. Поймал запястье руки, что оружие держала, чуть выкрутил, бережно, но уверенно.
Качнулся дым по клети, заструился серой пеленой над полом. И глаза защипало. А сено вдруг вспыхнуло ярко, обдав жаром. Дверь дернулась снова. И еще раз. Гроза билась в руках Владивоя. Пытаясь еще меч удержать и ранить его: такая злость обуревала. А вот посмотреть на него боялась, зная, что убьет. Как тогда — Уннара. И странно: смерти Владивоя вовсе не хотела. Хотела, чтобы он понял, чтобы наконец принял то, что она, даже запертая в детинце, даже проводя каждую ночь с ним на ложе, ему принадлежать никогда не станет.
— Прошу, Владивой… Прошу, — она уронила меч и обхватила лицо князя ладонями. — Я не уйду с тобой.
Он сдвинул брови, сжав ее запястья крепкими горячими пальцами. Какими тонкими они были в его руках — сдавит сильнее и сломает, как прутики. Его красивое мужественное лицо все ближе становилось, а глаза стыли отупелой болью. Только едва ловили отсветы разгорающегося пожара.
— Значит, здесь со мной останешься.
Она замотала головой. Треск выбиваемой двери забился в уши горстью гвоздей.
— Гроза! — орал снаружи Рарог, срывая голос. — Лиса!
Невыносимо пекло бок от жадно пожирающего сено огня. Казалось, еще немного, и станет тлеть одежда. Гроза уже почти не видела Владивоя: так от дыма заволокло слезами глаза. Только все рвалась из его стальных рук, пиная его по коленям. Но он стоял недвижимо, будто окаменел. Она отшатнулась в сторону, когда яркий всполох огня взметнулся к самой крыше совсем рядом.
— Твоей буду, — почти крикнула. — Только пойдем. Прошу. Выйдем отсюда, Владивой.
Он покачал головой, так и не двинувшись с места.
— Я не верю тебе. Лиса.
Что-то загрохотало страшно. Князя смело с ног рухнувшей на него громадой двери. Глотнув воздуха, пламя взвилось пуще, объяв, кажется, все стены разом. Гроза едва успела вывернуться чтобы и ее не зацепило, хоть досками тяжелыми, хоть огнем, который расплескался по усыпанному сеном полу, добрался уж и до вещей.
— Идем! — рявкнул Рарог где-то рядом, да в дыму не видать.
Гроза потянулась в ту сторону, откуда послышался голос, и тут ее на руки подхватили. Она обняла крепкую шею, изо всех сил, что еще остались, прижимаясь к груди любимого. И только оказалась снаружи горящей клети, как закашлялась страшно, едва вдохнув чистый воздух. Рарог осторожно опустил ее на мягкую траву, придержал под спину, давая отдышаться и сморгнуть жгучие слезы. Гроза все цеплялась за него, еще плохо видя перед собой и боясь потерять.
А после огляделась. Сенник горел во всю силу. Уже занялась жадным пламенем крыша. Что-то трещало внутри, завывало и хрустело опасно: вот-вот рушиться начнет.
— А Владивой где? — Гроза заозиралась, надеясь, что он тоже выбрался.
— Внутри, — озадаченно уронил Рарог, хмурясь. — Его дверью…
Гроза вскочила на ноги, вглядываясь в полыхающую глубину дверного проема. Может, выйдет сейчас? Не так уж сильно его ударило.
— Измир… Что же делать. Нельзя, чтобы сгорел…
— Он тебя сжечь хотел, Лиса! — Рарог тряхнул ее, схватив за плечи. Вразумить пытаясь.
Да разве же можно оставить живого человека сейчас в огне? Она двинулась было к сенкику, еще надеясь, что Владивоя можно вытащить. Уже слышались голоса взбудораженные вдалеке. Люди бежали сюда, привлеченные дымом. Может, там были и кмети. Да только где же они? Слишком долго!
Рарог оттолкнул Грозу от себя и сорвался с места. Кажется, всего в несколько шагов добежал до сенника и скрылся внутри. Словно пасть огненная за ним захлопнулась. Гроза вскрикнула, как поняла, что он сделал. Что своими руками она словно бы толкнула его в огонь. Огляделась в поисках хоть какой-то воды, к которой можно было бы обратиться за помощью, да рядом даже лужи никакой не было: такая сушь стояла какой день.
Все больше ощущая нарастающий жар, Гроза медленно пошла к горящему сеннику. Сердце отсчитывало мгновения гулкими ударами. Было горячо дышать и тяжело идти. Глаза снова начали слезиться. А с тропинки вывалились к клети весечане и гриди: их сразу было видно среди других.
— Где князь? — гаркнул один, выступая вперед и шаря почти безумным взглядом вокруг.
Ответить Гроза не успела — невыносимая дурнота снова заволокла нутро. Она прижала ладонь к животу под ребрами и начала оседать обратно в траву. Кто-то подскочил — поддержать. Она отмахнулась было, чувствуя, что как будто умирает в этот самый миг.
Пламя словно бы распахнулось — и между жадных всполохов проскочила вдруг огромная фигура, слепленная из двух. Рарог, таща бесчувственного Владивоя на плече, вывалился наружу, кашляя и полуслепо вертя головой.