Дочь седых белогорий

Резкий толчок заставил вернуться к реальности. Она посмотрела за борт, в метре от себя опять увидела огромную голову, знакомые жёлтые глаза и приоткрытую зубастую пасть. Всё её склизлое тело находилось на поверхности воды. Теперь Ченка могла полностью разглядеть гладкую, с продолговатыми, размером с детскую ладонь чешуями спину, настороженно вздыбленный плавник и нервно подрагивающий хвост. Размеры существа впечатлили и испугали Ченку. Не зная, что Большая рыба предпримет в данный момент, девушка в страхе замерла надломленной рябиной и не сразу поняла, что редкие, но настойчивые толчки исходят с противоположного борта лодки. Повернула голову и увидела вторую, запутавшуюся в сеть рыбу. Она была почти вполовину меньше. Так же, как и первое существо, находилась на поверхности воды, параллельно лодке. Спутанные крепкими путами плавники были плотно прижаты к её гладкому телу, что говорило о скованности передвижения. Нервно подрагивающее, волнующееся тело говорило о силе и могуществе.

Ченка вспомнила слова отца, воздающего хвалу царю сибирских рек. Загбой всегда говорил, что таймень в воде силой подобен медведю. С его ловкостью может сравниться разве что соболь. Он гораздо хитрее лисы. А выносливость сопоставима с росомахой. Сочетание этих качеств даёт точную оценку коварному хищнику, от которого нет пощады никому. Таймень легко ловит рыбу, пожирает своих меньших братьев по классу, стремительно хватает и топит водоплавающую птицу, нападает на мелких животных, преодолевающих препятствие вплавь, не брезгует падалью и даже может утянуть за собой человека. Опытный охотник не раз рассказывал о своём брате Ыхтынгуле, которого утопил «Черный дух», когда тот пытался выловить тайменя на блесну-обманку.

Но рыбы, которых девушка видела сейчас, были не таймени. Об этом можно было судить по формам, виду и размерам существ. Тайменей Ченка ловила не единожды. Они были гораздо меньше и другими. И тем больше было уважение к этим рыбам, таившим в себе непредвиденную опасность. И в то же время в сердце рыбачки трепетало большее желание поймать их. К этому её звали врожденный инстинкт охотницы, азарт, интерес. И неважно, что хочет и о чём думает сейчас Большой змей: просит ли человека разрезать на спине сеть и выпустить его на свободу или просто ради интереса и знакомства трётся боком о дно лодки.

Осторожно, стараясь не потревожить добычу, Ченка положила Ул ю в берестяную зыбку, возвратилась на лавочку и взяла рукой винтовку. Бесшумно щёлкнул взведённый курок. Шестигранный ствол медленно поплыл над бортом. Приклад привычно ткнулся в плечо. Острый глаз заученно поймал планку, сравнял его с мушкой и остановился на овальной голове запутавшейся в сети рыбы. Указательный палец плавно надавил на спусковой крючок. Ударом весла по воде хлопнул резкий выстрел.

В то же мгновение, когда пуля достигла и поразила цель, весь существующий мир разделился на мир спокойный и мир безумный.

Ченка хотела поразить Большого змея с первого выстрела, стараясь попасть в самое убойное место, на полладони выше желтого глаза. Однако в самый последний момент, нажимая на крючок, она почувствовала лёгкий толчок телом о борт второго существа. Этого было достаточно для того, чтобы ствол отклонился на несколько сантиметров повыше. Но отложить момент выстрела девушка уже не могла.

Вздыбилась рыбина, выгнулась, наполовину выскочила из воды, упала, взрывая фонтаны брызг и, отвечая человеку за нанесённую боль, ударила хвостом по борту лодки. От неожиданности и силы удара юркая долблёнка взлетела в воздух на метр, закрутилась и, едва не зачерпнув воду, сильно накренилась на правый борт. Не удержавшись, потеряв равновесие, Ченка упала на спину. Винтовка вырвалась из рук, плюхнулась за борт и тут же исчезла в глубине озера. Из зыбки вывалилась Уля, покатилась колобком к борту. Увидев неминуемую трагедию, молодая мать сгруппировала всю свою волю, молниеносным прыжком рыси вскочила, прыгнула, поймала на лету свое драгоценное чадо. Ощутив в руках тёплый, крикливый комочек бухнулась на дно лодки и, не сдерживая слез, притихла свернувшимся берестом. От мысли, что сейчас могло произойти непоправимое, задрожала осиновым листочком, глубоко задышала, закачалась из стороны в сторону гибкой талиной на ветру.

Дёрнулась долблёнка, взбивая утлым носом упругую волну, полетела по озёрной глади. Впереди на некотором расстоянии металась, прыгала из воды и тут же ныряла раненая рыба. Жильная сеть натягивалась тетивой лука, тонко пела в струях встречного течения безжалостным паутом, шумела игривыми пузырями, опускалась мягкой паутиной. В какой-то момент пойманное существо останавливалось, уходило в непроглядную глубину, но, удерживаемое прочными путами, вновь стрелой взлетало на поверхность и, взбивая фейерверк радужных брызг, продолжало движение вперёд.