Дочь седых белогорий

Слушает Дмитрий, а у самого глаза блестят, в голове мысли роятся хитрые, новые, ведомые только ему одному. А в этих задумках коварство зарождается. Шутка ли сказать, счастье и богатство само в руки идёт? Такой случай подворачивается только один раз в жизни! И упускать его никак нельзя. К обману ему не привыкать. Жизнь – болото. И все люди в нём – пиявки. И выживает в трясине только та пиявка, кто занимает самое благодатное место под солнцем. Так думает Дмитрий, и он непоколебим в своих убеждениях. Задуманное дело стоит многого. И для этого надо кое что предпринять. Первое, и самое главное, надо уговорить Загбоя остаться жить здесь. Эвенк вдруг стал опять нужен купцу. Как человек тайги, как проводник. Никто не знает природу так, как он. Но останется ли охотник жить в этих местах какое-то время, если он не позднее чем ранней весной собирается кочевать на родину? Ченка! Вот выход. Надо уговорить девушку, и она остановит отца. Но для этого надо жениться… Ну так что же – придётся пойти на это. Матвея можно предупредить, чтобы прикусил язык. И это формальное «мероприятие» не вылезет из тайги в посёлок. Тогда всё будет нормально. Задуманное может свершиться.

Он не стал терять время напрасно. Бросил к костру ещё одну фляжку со спиртом – пейте, не жалко! Загбой и Матвей счастливы: огненной воды хватит на всю ночь. А Дмитрий скользнул под шкуры чума, захватил могучими руками трепещущее тело Ченки, утопил её в своих объятиях, стал ласков и нежен.

Утро принесло приятные вести: Дмитрий задумал жениться на Ченке сегодня, прямо сейчас, не откладывая. Загбой торжествует, ещё не протрезвел с ночи, качается, падает, но вскочил на ноги, затопотил, тут же стал готовиться к обряду. Матвей лупит глаза, сомневается, не может понять, не ослышался ли он. Ченка мечется из чума на улицу и обратно, надевает на себя одежду, которую она готовила сама себе на свадьбу.

В какой-то момент, как будто очнувшись, Загбой вспомнил:

– Однако поету в Грязный ключ, надо трузей звать.

Дмитрий испугался, противится:

– Зачем звать? Что ты, некогда, надо быстрее обряд делать. Нам скоро идти надо. А с друзьями потом погуляешь. Я вам спирт оставлю.

Эвенк сконфужен скоротечностью событий, но делать нечего. Раз зять так говорит – значит, так надо.

Поймали оленя, на шею повесили звонкие колокольчики, на рога подвязали разноцветные яркие ленточки. На спину накинули мягкие потники, привязали новую кожаную уздечку.

По законам эвенков, жених и невеста должны начать совместную жизнь в новом чуме. Но второго чума нет, некогда делать, да и не из чего. Решили совершать обряд в том, который есть.

В первую очередь Загбой вытащил из своей заветной потки деревянные лики святых духов. Около чума на пенёк поставил самого большого идола, Амаку, хозяина и покровителя воды, земли и неба. Над входом в жилище подвешал Хомоко, всемогущего духа здоровья и болезней. Справа на кедровую чурку посадил Мусонина, духа гор. Слева – маленького божка Тугэта, властелина огня и удачи. Затем началось священнодействие. Каким бы ни был эвенк пьяным, но тут как будто вмиг протрезвел. Уже ровной походкой забегал вокруг чума, пнул ногой гнилой пенёк, бросил в костёр, подождал, пока задымится, схватил в руку, стал бегать вокруг чума. Приплясывает, из стороны в сторону качается, как медведь, и ревёт гортанным голосом, призывает из тайги, с небес всемогущих богов. Просит у Амаки покровительства и защиты для молодой семьи. Славит Хомоко, кланяется Мусонину, целует Тугэта. Забылся, отключился от реального мира. Выкрикивает грозные слова в адрес Харги и Эскери. И надо же такому случиться, может быть, случайно, а может быть, и нет, с озера подул резкий ветер, рванул пламя костра, закачал могучие кедры. Закружились в бешеном танце хвоинки, листья, мелкая трава. Тяжёлым гулом отозвались горы. Грозный шум порывистого вихря сучколомом промчался над займищем. Дмитрий в смятении, не может понять, может, и правда, к ним спустились духи? Озирается по сторонам, глаза бегают, лицо побелело. Наверное, чувствует за собой грехи.

Матвей упал на колени, крестится в небеса, вмиг тоже протрезвел. Лишь Ченка молчалива и хладнокровна. Она знает, что на всё воля духов, они всё знают, всё в их власти.

А Загбой танцует, стонет, кричит, как настоящий шаман. А ведь, и правда, в его роду были самые знаменитые и великие шаманы.

Недолго длились призывы к духам. Упал Загбой на землю, дышит тяжело, подняться не может. И, к огромному удивлению окружающих, так же резко, как и начался, прекратился ветер. Стало тихо, спокойно и неопределённо. И что это было?..

Смотрит Дмитрий по сторонам – нет Ченки! Как и куда исчезла девушка, непонятно. Может быть, её ветер унёс с собой, а может, убежала в тайгу. Один лишь Загбой знает, где его дочь. Взял за повод свадебного оленя, пошёл прочь от стойбища по тропе. Мужики понять ничего не могут, нет слов, но в сознание вкрадывается мысль, что надо ждать.