Дочь снегов

-- А как насчет грога? -- вмешалась Дева.-- Или пунша? У вас найдется лимонный сок?--обратилась она к Корлиссу.-- Есть? Замечательно! -- Она устремила свои черные глаза на Дэла.-- Эй вы, кухарь! Доставайте вашу миску и тащите сюда котел для горячей воды. Живей! Все за дело! Джек угощает, но без меня ничего не выйдет! Сахар есть, мистер Корлисс? А мускатный орех? Ну, хоть корица? Ладно! Годится! Живее, кухарь!

-- Ну, разве она не милашка? -- шепнул Корнелл Вэнсу, следя осоловевшими глазами, как она размешивала кипящую смесь.

Но Дева обращала внимание только на инженера. -- Плюньте на него, сэр,-- посоветовала она,-- он уже почти готов. Он прикладывался к бутылке на каждой остановке.

-- Но, дорогая...--запротестовал Джек. -- Я вам не дорогая! -- фыркнула она.-- Вы мне совсем не нравитесь. -- Почему?

-- Потому...-- Она осторожно разлила пунш по кружкам и задумалась.-Потому что вы жуете табак. Потому что у вас все лицо заросло бородой. Мне нравятся только молодые люди с бритыми лицами.

-- Не придавайте значения ее болтовне,-- сказал Корнелл.-- Она говорит все это нарочно, чтобы разозлить меня.

-- Ну, теперь займитесь лучше вашим пуншем! -- резко приказала она.-Это вернее будет!

-- За кого мы выпьем? --крикнула Бланш, все еще сидевшая у плиты. Все подняли кружки и на мгновение замерли.

-- За здоровье Королевы! -- быстро произнесла Дева первый тост.

-- И Билла! -- добавил Дэл Бишоп. Опять произошла непредвиденная задержка. -- Какого Билла? -- подозрительно спросила Дева. -- Маккинли.

Она наградила его улыбкой.

-- Спасибо, кухарь. Вы молодец. Ну, валяйте, джентльмены!

-- Выпьем стоя за здоровье Королевы и Билла Маккинли!

-- До дна! -- прогремел Джек Корнелл, и кружки звонко ударились о стол.

Вэнс Корлисс развеселился и почувствовал, что ему становится интересно. Согласно теории Фроны, подумал он с иронией, это называется изучать жизнь и пополнять запас своих знаний о людях. Это была ее фраза, и он несколько раз мысленно повторил ее. Затем он снова вспомнил о ее помолвке с Сент-Винсентом и привел Деву в восторг, попросив ее спеть что-нибудь. Однако она стеснялась и согласилась лишь после того, как Бишоп исполнил несколько куплетов из "Летучего облака". Ее слабенький голосок охватывал не более чем полторы октавы, ниже этого он подвергался странным изменениям, а выше дрожал и срывался. Все же она пропела "Возьмите прочь ваше золото" с трогательным воодушевлением, вызвавшим жгучие слезы у Корнелла, который жадно слушал ее и, по-видимому, испытывал в эту минуту незнакомое ему чувство тоски.

Деву наградили шумными аплодисментами, после чего Бишоп провозгласил тост в честь певицы, назвав ее "Царицей волшебных колокольчиков", а Джек Корнелл без устали гремел: "Пьем до дна!"

Двумя часами позже Фрона Уэлз постучалась в хижину. Это был настойчивый стук, который перекрыл наконец шум, царивший в хижине. Корлисс поспешил к дверям.

Она радостно вскрикнула при виде его. -- Ой! Это вы, Вэнс! Я не знала, что вы здесь живете.

Он пожал ей руку и заслонил дверь своим телом. За его спиной хохотала Дева, и Джек Корнелл ревел:

"Пусть вести об этом летят, Прод с Запада едет назад; Зажарьте побольше телят, Тру-ла-ла, ла-ла, ла-ла!"

-- В чем дело? -- спросил Вэнс.-- Что-нибудь случилось?

-- Мне кажется, вы могли бы пригласить меня войти.-- В ее голосе слышались упрек и нетерпение.-- Я провалилась в лужу и отморозила себе ноги.

-- Батюшки! -- зазвенел за спиной Вэнса голос Девы. Вслед за этим раздался дружный смех Бланш и Бишопа и громкие протестующие крики Корнелла. Корлиссу показалось, что вся его кровь прилила к лицу.-- Вам нельзя войти, Фрона. Разве вы не слышите?

-- Но это необходимо!--настаивала она.--У меня замерзают ноги.

Он покорно отступил и закрыл за ней дверь. Войдя в освещенную хижину, она на секунду остановилась. Но вскоре она освоилась с ярким светом и сразу поняла, что здесь происходит. Воздух был насыщен табачным дымом, от которого в закрытом помещении мутило человека, пришедшего с улицы. Над огромной миской, стоявшей на столе, клубился пар. Дева отбивалась от Корнелла длинной ложкой для горчицы. Ускользая, она успевала выбрать удобную минуту и усердно мазала его нос и щеки желтой кашицей. Бланш отвернулась от плиты и наблюдала за потехой, а Дэл Бишоп, с кружкой в руках, аплодировал каждому удачному мазку. У всех были разгоряченные лица.