Дочь титана

Кроме заветной водички, в небольшом запечатанном кувшинчике Деянира хранила еще одну ценность — приворотное зелье. Его она получила, когда тайком ездила на остров Кипр поклониться Афродите. Глядя на этот кувшинчик, Деянира всегда веселилась. Зря говорят, что боги всевидящие! Не смогла же Афродита догадаться, зачем ей требуется это снадобье! С готовностью отдала, да еще и удачи в начинаниях пожелала! Три раза «ха»! Так им и надо, и пусть не считают себя умнее смертных!

— Мы тоже кое на что способны, — твердила Деянира, восторженно поглядывая на свое изображение в зеркале. Вот возьмет сольет эти напитки в один бокал и даст выпить молодому царю. Воспылает Аби к ней страстью и отойдет Эола на задний план… Останавливало злодейку только одно. Эола привезла богатое приданное. Естественно, если покинет дворец, то все свои сокровища заберет с собой. А Деянире так хотелось иметь подобные украшения и восхищать ими поданных на различных празднествах!

Глава 35

После засушливого лета пришла холодная бесснежная зима. Потом вновь жаркое лето и вновь холодная зима… И так несколько лет подряд. Поначалу с голодом удавалось бороться без особого труда. В хранилищах имелось достаточно много запасов зерна. Но очередной весной, едва снег сошел с полей и все с радостью вздохнули, грянула новая беда. Кто-то поджег амбары, где хранилось зерно для посева.

Дальше хуже — вспыхнула эпидемия непонятной болезни. Люди, подхватившие ее, сгорали от высокой температуры и мучились жуткими резями в животе. Феодора потихоньку распускала слухи, что причиной всему царица-чужестранка. Только она виновата во всех болезнях и бедах, свалившихся на головы простого люда. При этом, царица не ставила своей задачей уничтожить народ. Задача была иной — изгнать нелюбимую невестку.

Слишком много хорошего принесла молодая царица в их жизнь, ничего не требуя взамен. Ей не нужны были почести, дорогие дары, жертвоприношения. Она просто делала добро. Но больше всего Феодору раздражала улыбка, которая украшала лицо дочери титана. Ведь вся сила этой мошенницы скрывается именно в ее улыбке, считала царица, и старалась сделать все, чтобы Эола разучилась улыбаться.

Правительница прекрасно понимала — ее влияние, как на сына, так и на своих поданных, постоянно ослабевает. Требовалось принимать самые жесткие меры. Но какие? Дни и ночи, запершись в своих покоях с Деянирой, обсуждала план действий. Вскоре план был готов. Надо было ждать удобный момент. И вот он наступил.

Молодая царица отправилась в соседнюю деревню лечить заболевшего малыша. Делать подобное в последнее время ей приходилось довольно часто. Непонятная болезнь, что косила жителей Писидии, никак не утихала. Эола поила своих пациентов отваром, сваренным по известному ей рецепту. И не было случая, чтобы это не приводило к выздоровлению, если, конечно, заболевший успевал к ней во время обратиться.

Несколько раз Деянира совала свой нос в котел, где кипело варево, но получала столь жесткий и непривычный отпор, что приходилось немедленно убегать прочь. Глаза молодой царицы начинали рассерженно сверкать, а в руках появлялся маленький кинжальчик. Казалось, еще мгновение и полоснет по лицу любопытной свекрови острием.

Надо сказать, что Феодора несколько раз пыталась обратить внимание сына на необычное поведение его жены, но тот устало отмахивался — разбирайтесь сами! Мне не до ваших бабьих дел! Никто не умер после этих ее настоев, наоборот, все живы и здравствуют! Или Феодора запамятовала, как сама после того, как отведала снадобье, мгновенно встала на ноги?

Царица вздохнула. Факт имел место быть. Но не расскажешь же сыну, что забыла о том, как сама налила яд в царский источник, а потом, безмозглая голова, сама же отведала из него водички. Что тут началось! Чуть не сдохла от боли! В животе все скрутило, запело, завизжало…

Эола на помощь пришла мгновенно. Ни о чем не спрашивая, налила в бокал своего снадобья и взглядом приказала выпить. Свекровь сопротивлялась, но колики в животе с каждой секундой становились все невыносимее, и ей ничего не оставалось, как послушно выпить предложенное. Облегчение наступило мгновенно. А когда Федора вздохнула и совсем пришла в себя, Эола укоризненно произнесла: я же велела воду перед употреблением кипятить! Как же вы могли об этом забыть!

Федора обиженно поджала губы. Надо же, она велела! Забыла, что ли, кто здесь царица! Так она враз напомнит! И напомнила бы, да только какие-то другие заботы отвлекли. Прежде всего требовалось разобраться с деревенской колдуньей, которая посоветовала добавлять протухшую кровь в воду. Ее выдали соседи, и Федора безумно боялась, что старуха под пытками назовет ее имя.