Дочь творца стекла (ЛП)

— Хозяин, прошу… — прохрипел едва различимый голос. Риса повернулась на полуслове и увидела старика, сжимающего ручку двери, словно он мог рухнуть на землю без поддержки. Волосы его были длинными, тонкими и в грязи. На щеке желтел синяк, и лохмотья свисали на тощем теле. Его свободная рука дрожала, когда он протянул ее, словно просил милостыню. — П-прошу, — повторил он.

— Вон! — закричал Паскаль, хмурясь. — Иди отсюда! — он махал руками, прогоняя его, а потом повысил голос. — Виа Диоро — не место для такого мусора! Если еще раз увижу твое лицо, стражи города тебя схватят! — старик отпрянул от двери, и Паскаль захлопнул ее. В ушах Рисы звенело, она видела, как старик за окном шел по улице, опустив голову. — Этот нищий тревожил торговцев весь день, — объяснил Паскаль, голос стал нормальным, он успокоился. — Надеюсь, он тебя не расстроил, казаррина.

— Нет, — Риса чуть обеспокоилась. Ее задело не появление нищего, а поведение Паскаля. Она тоже была виновата. Пока старика не выгнали за дверь, она и не подумала, что один лундри из сотен в ее кошельке дал бы ему спокойно жить месяц.

Она сама могла оказаться нищей, зависеть от милосердия остальных. Да, у нее всегда будет дом в Каза Диветри, но без обучения в инсуле или других необычных навыков в мастерской Диветри разве она могла стать независимой? Ей нужно было узнать.

— Я просто хотела ваше мнение насчет одного изделия.

Паскаль приблизился с линзой наготове.

— Что-то особенное, казаррина? — Риса вытащила из отдельного мешка свою чашу, которую забрала из печи утром. Хоть она скрывала эмоции, сердце Рисы колотилось, пока она смотрела, как торговец водит ладонями по поверхности. Он сдвинул брови. — Это нарисовано?

— Нет, — сказала она. — Это слои вырезанного стекла, соединенные жаром и ставшие чашей от притяжения.

— Любопытно, — он вернулся к оценке. — Ваша работа? — она кивнула, и он взглянул на нее. — Мило, но ничего необычного. Такое на рынке купят за десять-двенадцать луни.

— Несколько луни! — возмутилась она. Ее чаша не стоила даже одного лундри? Ей придется создать сотни таких, чтобы заработать столько, сколько стоила пара свадебных кубков Диветри!

— Работа хорошая, необычная, — сухо, но не зло сказал Паскаль. — Тут нет чар хранения, да? — он не удивился, когда Риса кивнула. — Мои клиенты ищут зачарованное стекло, лучшее. Продай свою чашу за пару луни, будут тебе карманные деньги, дитя, — посоветовал он и вернул чашу.

Риса кивнула, склонила голову и ушла из магазина.

Если бы зрение Паскаля было лучше, он заметил бы слезы, покатившиеся по лицу Рисы, когда он проводил ее, помог забраться в телегу и вручил ей поводья. Она поехала прочь, лицо было белым в красных пятнах, голова была опущена.

Один челочек заметил. Он стоял у моста Аллирии, смотрел, как ее телега медленно приближалась. Риса заметила его, когда мулы стали шагать по мосту над каналом. Юноша пялился на нее. На вид, ему было лет семнадцать. Его загорелая кожа казалась темнее из-за формы стража — алой туники с золотым плетением, достающей до его бедер, темно-красных леггинсов и круглого красного берета. По бокам ниспадали волнистые светлые волосы. В отличие от стражей замка с длинными тяжелыми плазами, плащ юноши был коротким, был удобнее.

Он чуть сморщил нос, когда она проехала. Она ощущала презрение от его наглого взгляда, а потом ужас от того, как плохо выглядела в его глазах. Он точно расскажет об этом товарищам ночью. Как одна из Семи и Тридцати рыдала на улицах города. Об этом завтра будут говорить все.

Решив не показывать, как он смутил ее, Риса выпрямила спину и шею, отвернула голову от юного стража. Она подавила жалость к себе, дернула за поводья и погнала мулов вперед.

Только когда телега добралась до пика моста, она оглянулась, глаза слепили лучи, отражающиеся от черепицы. Страж все еще смотрел на нее. Он поймал ее взгляд, улыбнулся и отсалютовал. Явно насмехался. Наверное, он уже сочинял ложь, которую поведает стражам ночью. Она сжала раздраженно губы и дернула за поводья.

Мост Аллирии был одним из старейших в Кассафорте, построенным первым казарро из Каза Портелло. Как и все мосты Портелло, он изящно венчал широкий канал. В это время дня — традиционное время обеда для многих, когда люди уже отправились домой к семье. Мост был почти пустым. Одинокая гондола плыла по воде на юг, пуская волны. Чайки кричали в краснеющем небе.

Риса вспомнила, что примерно тут ее родители впервые увидели друг друга. Сестра ее матери оставалась у Аллекари, семьи Тридцати, которая жила тут, и решила задержаться еще на пару дней. По обычаю лучших семей Кассафорте Джулия поднесла дар из еды и вина домоправителю Аллекари, чтобы семья не пострадала от долгого визита. Дома Джулия выглянула из окна наверху и заметила впервые Эро. Он был таким красивым, как она рассказывала, что ей захотелось привлечь его внимание. Она послушалась и открыла окно, чтобы окликнуть его. Эро оглянулся, улыбнулся и поприветствовал ее. Через полгода они стали семьей, словно им было суждено встретиться.