Дочь творца стекла

Вид поражал, и семья ждала в тишине, пока корабль приблизится. Гребцы изменили движения весел без запинки, словно механическая игрушка. Барка замедлилась, стала поворачиваться против часовой стрелки, пока не оказалась параллельно причалу. Риса была зачарована плавным движением, но Петро стало скучно. Он громко зевнул.

— Уважай короля и страну, мальчик! — голос Фредо был едким, он ущипнул его за пояс.

Риса нахмурилась, ее брат завизжал и наступил случайно ей на пальцы ног.

— Больно! — пожаловался Петро.

— Это только принц, — прорычала Риса на Фредо, опустила ладони на плечи Петро. Джулия тоже попыталась успокоить сына.

— Принц будет королем, когда его отца заберут Брат и Сестра.

Риса знала, что задела дядю. Но у нее был ответ.

— Пока король не назовет его наследником. До этого он просто принц.

— Нет просто у королевичей, — ответил Фредо. — Любая семья одной крови получает то же уважение, что и ее глава.

Риса смотрела на него недовольно, гадала, говорил он о принце или своем месте в казе.

— Щипайте кого-то своего размера, — предупредила она, — но не Петро. Хватит.

Они смотрели друг на друга, яростные и упрямые.

— Казарра, — он потянулся за коробочкой в кармане. — Мои нервы…

— Меня сейчас беспокоят мои нервы, Фредо, — сказала Джулия, отодвинула Петро от него, гладя его шею. Она недовольно скривила губы в сторону Эро, потому что он не участвовал в ссорах с его кузеном.

Может, он отвлекся на барку. Два стража привязали корабль к причалу, еще двое разместили трап из бронзы, создав мост между судном и причалом. Поверхность барки была вырезана узорами, но Риса была ошеломлена ее близостью и не разглядывала детали. А потом один из стражей замка в красной форме с длинным плащом прошел вперед, кашлянул и заявил:

— Принц Берто, сын Алессандро, просит аудиенции с семьей Диветри из Семи в этот знаменательный день.

Эро опустил голову и ответил:

— Моя семья будет рада обществу принца.

Это было намеком. Стражи, установившие трап, отошли, вытянув руки, приглашая их на борт барки. Эро и Джулия пошли первыми. Стражи держали Рису и Петро за руки, когда настала их очередь. Риса тайно радовалась, что, когда дядя Фредо попытался пойти с ними, страж на причале поднял руку. Фредо не пустили на позолоченную барку. Как и Фита, он остался смотреть с причала. Риса подавила желание ухмыльнуться ему, повернулась к кораблю и ждала того, что будет дальше.

К счастью, долго ждать не пришлось. Лиловые шторы раздвинулись, золотая бахрома скользила по гладким доскам судна.

— Поклон, — тихо приказал Эро. Джулия надавила на плечи Рисы для низкого реверанса. Риса опустила голову и увидела первый черный сапог, потом другой, они быстро пропали под церемониальным нарядом принца Берто. Расшитый коричневый бархат собрался вокруг его лодыжек, когда он остановился.

— Поднимитесь, семья Диветри, — голос принца Берто был не таким низким, как Риса ожидала. Он не был властным или величавым. Его гнусавый голос напоминал ей торговцев, которые раздражали Фиту, пытаясь выманить больше денег за лимоны. — Казарро, надеюсь, наш визит не принес неудобства.

— Ни капли, ваше преосвященство, — поклонился снова Эро.

— Я не хотел бы устраивать неудобства для такой выдающейся семьи, — Риса выпрямилась и увидела, каким был принц. Его нос был острым и большим для его черт, его лоб был высоким и с наклоном. Кости на лице были близко под кожей. — Но болезнь моего отца помешала мне заняться многими меньшими, но тоже важными делами, — впадины вокруг его глаз заставляли его выглядеть как призрака, или как больного.

— Как ваш отец? — спросил Эро. Джулия с интересом склонила голову.

Принц подвинул ближе огромные рукава одеяния. Риса впервые заметила, что они скрывали полностью его ладони. В коричневом массивном одеянии принц Берто выглядел как пугало — маленькая сморщенная голова над объемным праздничным нарядом. У него были ладони? Она не знала.

— Боюсь, близится конец его дней, — сказал Берто. Его голова склонилась на миг, а потом поднялась. — Он принимает только меня и больше никого. Как понимаете, — продолжил он, обращаясь к матери Рисы, — это очень утомительно, — Джулия согласно пробормотала ответ. — Милая у вас каза, казарра, — отметил он.

— Благодарю, ваше преосвященство, — Джулия еще раз сделала реверанс. Но Риса разглядывала принца Берто. Его неземные глаза, темные, как отполированный обсидиан, и сияющие смотрели не на ее мать, а на казу сверху, солнце медленно поднималось и озаряло стены и строения. Его взгляд скользнул по трубам мастерской, выпускающим дым, на теплое сияние окон кухни, на лестницу, ведущую к главному дому, заметному за двором на конце моста. Риса подумала, что видела жадность в этом взгляде, словно он хотел вытянуть руки — если у него были ладони под этими рукавами — и схватить здания, убрать их в свою позолоченную барку.

Он посмотрел темными глазами в ее глаза. Риса застыла, вдруг осознав, как пристально глядела на него. Она ощущала себя как мышка в кладовой, которую вдруг нашел голодный кот с кухни.

Для принца Берто она была ничем. Он едва заметил ее, отвел взгляд и опустил веки.