Дочь Волдеморта

— Узнаешь, Кадмина. Белла полагает, что он где‑то в гостиной, она вроде бы помнит его. Там есть застекленные шкафчики с разными семейными ценностями, их веками не трогают и пальцем. Расспроси на досуге подробнее. А изображение этой вещицы покажу тебе позже я.

— Сделаю всё, — сдавленно прошептала юная гриффиндорка странным голосом. Вот опять неизбежность выбора, ставшая ещё более вопиющей, отлетела куда‑то вдаль на необозначенный, безграничный срок. — Всё, что в моих силах.

— Не сомневаюсь.

Темный Лорд поймал её взгляд, пристально посмотрел в глаза. И внезапно покраснев до самых корней волос, Гермиона вся осела в глубоком кресле, уставившись в пламя камина, которое, казалось, подернулось пеленой.

Медальон Слизерина, необходимость выбора, грядущая встреча с Гарри и Роном… Всё отошло на второй план и в эту минуту было забыто, как только она с ослепляющей очевидностью поняла, что все сегодняшние фантазии с участием мистера Малфоя скрыть от Темного Лорда не удастся.

— Любопытно, — усмехнулся её не в меру проницательный собеседник. — Какие мысли блуждают в твоей прекрасной головке, Кадмина Беллатриса!

— Я не… — окончательно потерялась девушка, съеживаясь сильнее. — Это я так…

— Неприятно, понимаю. Есть мысли, которые ты должна уметь скрывать даже от меня. Пора бы научиться этому, Кадмина. Я позабочусь. Белла… Впрочем, лучше поручим это профессионалу. Ну а что до того, что скрыть уже не удалось…

— Не знаю, что на меня нашло! — с нотками отчаяния выпалила Гермиона и, сжавшись от стыда, покраснела ещё больше. Неужели он сейчас видел всё, о чем она думала за этот день?! Казалось, ей уже никогда не удастся оторвать взгляд от пола. — Я постараюсь, — с трудом выдавила девушка, — постараюсь никогда…

— Ну что ты, — хмыкнул Волдеморт. — Зачем? Пользуйся силой — умей брать то, что понравилось.

* * *

— У тебя есть два пути, Кадмина.

Гермиона, смущенная и слегка подрагивающая, не отрываясь, смотрела в огонь, пока Темный Лорд «путешествовал» из угла в угол по комнате. Этот совершенно дикий разговор ввел её в состояние, похожее на транс. Гермиона боялась даже попытаться осознать происходящее. Что он говорит? Зачем он говорит это? Неужели действительно допускает мысль, что…

Да как же можно говорить об этом с ней?! Нет, не то. Как она может говорить об этом с ним?! Впрочем, она и не говорила. Она молчала, оглушенная, обескураженная и… заинтригованная. Неужто действительно у её безумной фантазии есть какой‑то шанс воплотиться в жизнь?..

— Твое новое амплуа, как мне кажется, понравилось Люциусу, — вещал Волдеморт, не обращая никакого внимания на пришибленное состояние Гермионы. — Однако у него есть голова на плечах. Ты моя дочь… Этим могло бы быть всё сказано, но, Кадмина, ты очень привлекательна…

О, Мерлин Великий, Отец Магии и Колдовства!

Гермиона стала пунцовой и вжалась в кресло. Сейчас ей хотелось быть где‑нибудь далеко–далеко отсюда и обязательно — в полной темноте.

— Это я тебе как мужчина говорю, — продолжал Темный Лорд, и — или ей показалось? — пламя в камине слегка поугасло. — Но, — продолжал «мужчина», — прими совет: сейчас — красная, смущенная, нерешительная… Это тебе не идет. Помни, что говорила Белла. Холод. Величественная маска. Под ней всё что угодно тебе, снаружи — мрамор. Если на маскараде хоть на секунду ты обнажишь лицо — тебя узнают и дальше в игре не будет смысла. Нужно научиться носить маску правильно. Когда есть цель — учиться много проще. Ты нашла себе цель. Учись, Кадмина. Это первый вариант, который я бы тебе и посоветовал, — деловито закончил он. — Есть второй… Надень как можно меньше одежды, позаботься о ночлеге для Нарциссы где‑нибудь подальше отсюда и примени власть, которой ты уже наделена.

Понадобилось много сил, чтобы не зажмуриться, не убежать, не отвернуться, а сидеть и продолжать пялиться в огонь.

— Но тут свои подводные камни, — как ни в чем не бывало, продолжал Волдеморт. — Во–первых, власть применять ты уже научилась, теперь нужно бы попробовать себя в играх с маской на лице. Кроме того, ты ещё юная девушка — не каждая в твоем возрасте способна на… подобную смелость. А потом может быть обидно. Кадмина Беллатриса, ты слышишь меня?

— Угу.

— Сила. Сила и самообладание.

«Да будь всё трижды про́клято!» — стрелой пронеслось у нее в голове. И Гермиона, глубоко вдохнув, едва заметно улыбнулась уголками рта и подняла взгляд на Волдеморта.

— Я слышу тебя, — сказала она ровным голосом, глядя, не мигая, в его красные глаза. Что‑то странное дрогнуло внутри у молодой девушки: упрямая уверенность, что она может добиться всего, если возьмется за это с умом.

— Великолепно, — одобрительно кивнул Волдеморт. — Ты быстро учишься, и мне нравится это. К слову, об учебе. В гостиной ожидает гость, я хочу, чтобы ты спустилась и познакомилась с ним.

— Кто он?

— Внизу узнаешь.

Гермиона поднялась.

— Не забудь свою маску, Кадмина.

* * *