Дочь Вороньего Короля

— Ты же все прекрасно понимаешь, — буркнула она. — От меня вообще нет толку! Если бы не эти клятые Древние, мы с тобой давно бы уже кормили червей.

— Если бы не они, никто не отправился бы в это безумное путешествие, — парировал Лариэс, — а потому, мы сидели бы в уютном и комфортабельном королевском дворце, наслаждаясь утренним морским бризом и ласковым теплым солнышком.

— Твоя правда, — кисло усмехнулась сковывающая, непроизвольно глада Звериный Амулет, — вот только мне от этого как-то не легче. После таких провалов, боюсь, у ее величества возникнет серьезное желание найти себе новую первую Тень.

— И нового Щита принца.

— Нет, тебя она не тронет.

Лариэс удивленно изогнул брови.

— Почему?

— Где же еще королева достанет столь преданного песика?

Это было грубо, но, в общем-то, справедливо. Преданность Лариэса дому Вентисов иногда доходило до абсурда. Он отлично понимал это и все равно ничего не делал, считая, что лишь так может хоть немного отплатить благодетелям за то, что те дали ему. Еще он понимал, что Мислия — гордая и надменная чародейка — действительно болезненно переносит тот факт, что нашелся сковывающий куда сильнее и талантливее ее, причем — не являющийся Ступившим на Путь Вечности.

Лариэсу захотелось подбодрить свою спутницу, но делать этого этого не стоило — так он лишь сильнее уязвит ее, а потому телохранитель решил перевести разговор на нейтральную тему и указал на Звериный Амулет.

— Даже после воскрешения ты верна себе. Что, каждая свободная минута — на пользу?

И действительно, на каждом привале с момента их отбытия из Волукрима происходило одно и то же — Тень уединялась и либо работала с амулетом Архитектора, либо пыталась взять под контроль могущественный артефакт Вороньего Короля, который, как понял Лариэс, ей не давался.

Пухленькая женщина фыркнула и ее глаза зло блеснули.

— Да, эта треклятая штуковина никак не хочет работать. Даже муравья ей приманить не могу!

Мислия была умна, а потому прекрасно поняла, что Лариэс специально отвлекает ее от собственных неудач и глупой гибели под камнями на горной тропе. И то, что пальцы Мислии метнулись к груди, еще каких-то пять минут назад разодранной и раздавленной, с торчащими обломками ребер и холодным месивом вместо легких и сердца, лишь подтвердило догадки юноши.

"Первая Тень должна понять, что мы — всего лишь жалкие пешки, что она, что я. Те, кого будут воспевать в легендах после завершения похода, не мы. Древние — вот главные действующие лица. Принц — вот герой. Мы — всего лишь расходный материал, который должен просто играть свою роль и гибнуть, если того потребует сюжет баллады. Как сегодня. Всего лишь шесть солдат, до которых никому нет дела. То, что сперва я, затем Вилнар, а после и Мислия избежали гибели — лишь следствие доброты Целительницы. Она не обязана была тратить на нас свои силы, могла ограничиться его высочеством. И Мислия должна понять, что в этом нет ничего зазорного, вот только сможет ли"?

Озвучивать такой вопрос было бы очень глупо, поэтому Лариэс спросил другое:

— Есть хочешь? Ужин готов, наши поминают погибших.

— Сколько? — просто спросила Мислия.

— Шестеро.

— Кто?

Лариэс назвал имена.

— Много.

— Слишком много… Так что насчет ужина?

Мислия улыбнулась, и во взгляде сковывающей юноша увидел искреннюю благодарность и понимание.

— Голодна, как волк.

— Тогда пойдем набивать брюхо.

С этими словами он подал первой Тени руку и та, секунду поколебавшись, приняла ее.

Глава 16

Игнис с благоговейным трепетом разглядывала мрачный пейзаж.

"Подумать только, я увижу проклятые места своими глазами", — возбужденно подумала девушка.

Перспектива оказаться на территории, которую со времен войны Багряного Культа сторонились все здравомыслящие люди, и пугала и завораживала одновременно.

Оставшаяся часть пути через горы оказалась совершенно спокойной. Враги, видимо, удовлетворившись достигнутым результатом, больше не беспокоили отряд, и бойцы получили возможность немного прийти в себя и свыкнуться с мыслью о том, что их стало меньше.

"Уже сорок пять вместо пятидесяти одного", — подумала девушка, вспоминая ритуал, проведенный над делами умерших. — "Интересно, а он помнит каждого из погибших"?

Игнис краем глаза посмотрела на Лариэса, который в этот момент напоминал ласку, нашедшую дырку в стене курятника, и на ее губах заиграла слабая улыбка. Щит принца, определенно, испытывал сейчас те же самые чувства, что и она. Этот парень, как девушка уже успела убедиться, сочетал в себе поразительные качества: хладнокровие истинного воина, способного без колебаний броситься на пики, лишь бы заслонить своим телом товарищей, и любознательность пятилетнего ребенка, открывающего для себя мир.

Просто невозможно было поверить в то, что на свете может существовать еще хоть один такой же удивительный мужчина, как он.

"За исключением, конечно же, Тара", — с нежностью подумала девушка.

За те дни, что они провели вместе, Игнис поняла, что влюбилась. Влюбилась с первого взгляда, глупо и безнадежно, ведь у них не может быть общего будущего…