Дочь Вороньего Короля

— Одним пользуйся, — со смехом посоветовал ему Эрик, наблюдавший за состязанием из передних рядом. — Скорострельный ты наш.

— Ничего не знаю, твоя светлость, — беззлобно огрызнулся сын оружейника. — Давай там не умничай, герой тетивы и оперения.

Эрик захохотал и помахал другу рукой.

— Смотри вот, обижусь в один прекрасный день на тебя, простолюдина, и страшно накажу — заставлю жениться на моей двоюродной сестре.

— Так она же баронесса, разве не так? — руки Циллы быстро и уверенно заряжали пистолет, совершенно не мешая тому болтать.

— И что? Она страшна, как все семь смертных грехов сразу.

Эти слова потонули в диком хохоте окружающих и Эрик, довольный произведенным эффектом, раскланялся публике.

— Ну-ну, когда-нибудь я обязательно посмотрю на нее, чтобы проверить, так ли она ужасна, как ты любишь рассказывать, — Цилла закончил подготовку оружия и вновь, как будто бы и не целясь, выстрелил с двух рук.

И снова обе пули поразили мишень.

— Еще на пять футов, — приказала Кларисса. — Проклятье, давненько у нас не было такого жаркого противостояния.

Лариэс отсеялся спустя еще три тура и Цилла с Клариссой остались выяснять, кто же из них самый меткий. Еще трижды передвигалась мишень, прежде чем, наконец-то, Цилла не промахнулся. То, что он, стреляя из обычных пистолетов, умудрялся попадать в мишень на таком расстоянии, собственно говоря, и позволило юноше оказаться в гвардии. Не каждый стрелок-аркебузир мог похвастаться меткостью, которую демонстрировал этот сын ремесленника, и все-таки, Кларисса на сей раз оказалась точнее.

Многие сразу же приписали это тому, что она стреляла из укороченной аркебузы, но Лариэс с Циллой знали, что дело в другом. Точность Клариссы была настоящим даром Господа, невероятным и устрашающим. Правда, ни лук, ни арбалет девушке так и не дались, но этого, в общем-то, и не требовалось.

— Так, давайте еще один выстрел, и расходимся, — решительно заявила она и приказала слугам, — на двадцать футов.

— Эй, Солнышко, ты уверена? — обеспокоенно спросил Эрик. — Ношу следует брать по себе.

— Смотри и учись, Болтун, — хмыкнула она, внимательно наблюдая за тем, как мишень отодвигается все дальше и дальше.

Когда все было готово, Кларисса спокойно, не торопясь, перезарядила свое оружие, изготовилась для стрельбы, вздохнула и замерла, вытянувшись струной.

Прошла одна секунда, затем — вторая… Все, затаив дыхание, наблюдали за графиней, не смея шевельнуться.

Выстрел разорвал тишину подобно грому или бою набата. Пуля попала в мишень, пускай и не в центр, но достаточно близко к нему. Кларисса хотела что-то сказать, но ее голос утонул в многоголосом реве одобрения.

А потом времени на разговоры не осталось — разгоряченные и восторженные зрители буквально потащили соревнующихся, включая Вилнара с Эриком, обратно в замок — пировать.

Гулянка продолжалась до глубокой ночи и Лариэсу пришлось напрячь все свои таланты для того, чтобы избежать назойливых предложений опустошить кубок-другой вина. В конце концов, он устроился в компании Вилнара, Эрика, Клариссы, Индржиха и Циллы, которые шумно праздновали и уже успели изрядно набраться.

— Вот скажи, Лар, — заплетающимся языком проговорил Эрик, — скаж-жи, разве спрвдлв-во? Лук — блгор-рдное оружие, и че? Мастр-рв днем с огнм не сыс-скть. Все с ума сшли из-за вших этих пклок…

Говорил он столь невнятно и путано, что понять даже одно слово этого весельчака и балагура было непросто, однако Лариэс, хорошо знавший Эрика, догадался, о чем идет речь.

— Ничего, на твой век лука хватит.

— А псл?

— Это уже пусть наши дети думают.

— Д кд им пд…

Глаза Эрика закатились, и он рухнул на стол. Спустя мгновение послышался яростный храп.

— В чем-то я согласен с ним, — заметил вдруг Вилнар. — Лук отживает свое и это не может не печалить.

— Все меняется, — пожал плечами Цилла. — Когда-то аркебузы были здоровенными и неудобными, они били недалеко и неточно. А теперь, взгляни на произведение искусства, что использует Кларисса. Стреляет, может, и не так далеко, как лук, да и заряжается долго, зато остановит рыцаря на скаку. Помяни мое слово, еще лет пятьдесят, и ты не встретишь луки даже на охоте.

Вилнар вздохнул и пригубил пива из кружки.

— С этим я не спорю, но, как и господин Эрик, не могу сдержать грусть.

— Да ладно, ты и с копьем мастер, — подключился к ним Индржих. — Мне бы так с клыкастым рубиться. Где научился?

— В Хавланде, — односложно ответил северянин.

— Твой учитель, наверное, настоящий монстр.

Раскосые глаза северянина чуть сощурились, а на губах появилась теплая улыбка.

— Ты даже не представляешь, какой! — с жаром ответил он и залпом допил пиво. — Наверное, он самый сильный фехтовальщик страны. Умный, заботливый. Я уверен, второго такого нет на всем белом свете!

— Ты очень любишь его?

Вилнар кивнул.

— Если бы не он, я бы сейчас, наверное, не разговаривал бы с тобой, Индржих.

— Понимаю, — кивнул гвардеец. — Ты, вроде, говорил, что рос сиротой, стало быть, учитель заменил тебе отца?

Вилнар закивал, соглашаясь с собеседником.

— Если бы не он… — повторил северянин, и глаза его увлажнились.