Дочь врага

Но мужчина серьезен, я бы даже сказала, строг, как никогда.

– Это усилит твои позиции, как в бизнесе, так и в мире твоего отца. Это покажет, что за тебя есть, кому постоять. Не обязательно кому бы то ни было знать, что брак вынужденный и фиктивный. В конце концов, это расширит твои возможности в бизнесе. Так как мы сольем наши капиталы, – перечисляет Вадим, загибая пальцы.

Я раздумываю, закусив палец, как в детстве, когда очень волновалась. Я не хочу замуж. От слова «вообще». Но…перед глазами снова эта ужасная сцена с покушением на меня. В голове вихрем проносятся обрывки рассказа Матвея… Что ж. В конце концов, я не девственность продаю.

– Я согласна, – произношу и выдыхаю. – Но у меня будет ряд условий.

– Каких же? – с приподнятой бровью и снисходительной улыбкой на лице спрашивает Вадим.

– Никакой близости. Даже не рассчитывай и не пытайся меня соблазнить. Любая попытка – и я кастрирую тебя тупым ножом без анестезии. И по вопросу Матвея Грачева у нас останется та же позиция. Мы пойдем против Вавилова, если понадобится. Но я не прогнусь, Вадим, – произношу твердо, очень надеясь, что он понимает, что именно я хочу ему донести.

Вадим слегка склоняет голову набок, словно внимательно изучает меня, и задумчиво тянет:

– Даже не представляю, что пугает меня больше: кастрация или же стать занозой в заднице у Вавилова…Но в любом случае будет весело. Так что, да, я принимаю твои условия. Но ты тоже учти: несмотря на все это нам придется жить вместе. Под одной крышей. И спать в одной постели, – с довольным оскалом добивает Вадик.

– Нет, – твердо произношу, сжимая кулаки. Потому что для меня это – предательство Матвея, измена. Хоть он и не просил о верности.

– О да, моя дорогая невеста. Мы не можем так рисковать. Кто-нибудь обязательно узнает, что мы не спим вместе, та же прислуга или охрана. У них уши и глаза есть даже в стенах. И тогда наш план полетит, как фанера над Парижем.

– Да какая разница, кто с кем спит?! – взрываюсь, снова начиная нервно расхаживать.

– Для многих пара, имеющая общий бизнес, очень нестабильный субъект и партнер, и многие таких стараются обходить стороной. Но раз уж они решаются, то хотят быть уверены, что у такой семейной парочки все гармонично, даже в сексе. Особенно в сексе. А еще лучше, если у них есть совместный ребенок.

– Ни. За. Что. Вспомни пункт первый.

– Я тебя услышал, Ева. И принимаю. Пока нам достаточно и свадьбы.

– Кстати, насчет свадьбы, – резко разворачиваюсь к Вадиму, что рассматривает меня все еще со снисходительной улыбкой на губах. – Никакой шумихи, белого платья, застолья и прочего. Просто тихая роспись, а потом…Мы просто объявим тем, кому нужно на совещании, а новость разнесется по сарафанному радио.

Вадим задумывается на короткое время, почесывая затылок. Но все же поднимает свой взгляд и снова довольно улыбается:

– Чего только не сделаешь, чтобы затащить такую красотку под венец. Принимается. В принципе, тебе достаточно сверкнуть в офисе обручальным кольцом, приобнять меня или поцеловать, и молва разнесется сама собой. Но на каком-нибудь ужине в качестве семейной пары в ближайшее время нам придется появиться, раз уж праздника не будет.

Как представлю, что Вадима придется целовать – начинает тошнить. Ведь и не сделал ничего плохого мне, хорош собой, а принять не могу. Мои тело и душа, наверно, навсегда останутся верны Матвею Грачеву. Мужчине, что украл мое сердце и сам же его и разбил вдребезги.

Через неделю, как только Вадима выписали, мы действительно просто расписались. Вернее, я просто отдала паспорт охране, а через час его вернули со свежей печатью и свидетельством о заключении брака. А я тем временем с тяжестью на душе и скрепя сердце собираю вещи, готовясь переезжать в дом к Вадиму. Как в тюрьму сажусь, ей – богу.

У Вадима огромный дом и большое количество прислуги. Поэтому он прав: любое наше разногласие может стать достоянием общественности. Но все равно мысль о том, что нам придется спать в одной постели…противоестественна.

– Мне нужно еще одно одеяло, – сообщаю Вадиму мимоходом, идя в ванную.

– Зачем? Я прекрасно могу тебя согреть, – с плотоядной улыбкой сообщает Вадим, снимая джинсы.

– Смотри пункт первый нашего соглашения, Вадим. Иначе рискуешь остаться без наследников вовсе, – чеканю, прежде чем зайти в ванную.

– Так и помрешь неудовлетворенной, – бубнит Вадим, но все же краем глаза замечаю, что он лезет в шкаф. Улыбаюсь. Значит, я была достаточно убедительна.

Не могу уснуть. Я специально долго моюсь в душе, настолько, что подушечки пальцев сморщились, только бы не говорить с мужем. И, даже несмотря на то, что лежу на противоположном конце огромной кровати, под отдельным одеялом и, если крепко зажмурить глаза, то можно запросто представить, что я одна.

Но есть одна проблема. Стоит мне закрыть глаза, я ощущаю крепкие объятия и нежные поглаживания Матвея. Явственно слышу его нежные слова, что он шепчет мне на ухо, вызывая табун мурашек…