Дочери Дагестана

Но и Тарариной было чему учиться у сельчан: верности слову, совестливости, взаимопомощи, гостеприимству, воздержанности, культу женщины – матери, ежедневному пятикратному молению и держанию уразы.

В 1929 году открылся кооператив. Событие! Шутка ли: в Гочобе стали продавать керосин, мыло, муку, спички, крупу, ситец, ложки, вилки, кастрюли! Хозяйственное мыло Татьяна Николаевна возвела в культ. Люди стали вступать в местный кооператив, чтобы приобрести его – иначе ведь не достанешь.

Не было в Гочобе и медпункта, он находился в Тлярате. Татьяна Николаевна копалась в медицинских книгах: надо было научиться оказывать первую помощь. Так шли дни, месяцы. На каникулах ездила в Буйнакск, возвращалась с толстой кипой наглядных пособий. Так растила она все эти годы своих учеников.

Т. Н. Тарарину послали в аул на три года. Как только она собиралась ехать в Махачкалу, от сельчан в Наркомпрос летела оказия: «Просим нашу Тарарину Т. Н. оставить в Гочобе». Кажется, трудно человеку получить более высокую награду.

В Гочобе она жила семь лет. Знакомые и незнакомые удивленно спрашивали у нее: «Ну что ты нашла в своем Гочобе? Не скучно в этой глуши?» Таким она отвечала: «А ведь и в Париже миллион скучающих людей, однако Париж не при чем тут…»

И только когда появились свои кадры, друзья проводили ее до самого дальнего перевала, поклонились, сказали «баркалла». Имя Татьяны Николаевны в горном ауле и до сего дня помнят. Вернемся назад, так как я немного забежал вперед.

А в Тлярате товарищи по профессии – Варвара Константиновна, Тамара Соколова, местные учителя. Поговорят о событиях, происшедших за месяц, пообедают, а затем в необычайно красивый сосновый лес. На рассвете снова в путь. Полдороги шагом, полдороги бегом.

Нечто незабываемое произошло на третий год работы. Из Буйнакска приехали учителя А. А. Потыранская, Ю. А. Шатан-Плюто и другие бойцы культсанштурма. Три месяца гости жили у Тарариной, после работы ходили по горам, посещали первозданные места, дальние леса, одетые в багряный убор. Как одно мгновение прошли 90 дней, как радужное видение, исчезли они с неба гочобской учительницы. Она вспоминала их как отзвук далекой, прекрасной легенды. На следующее утро Татьяна Николаевна приказала себе: прочь уныние! Тебя ждут дети, работа!

1936–1937 учебный год, оставив свое сердце в горах, Т. Н. Тарарина встретила в Буйнакской средней школе № 1. А ушла на пенсию через 33 года – в 1970 году. Сколько всего видела, сделала, пережила! Работала рядом с такими выдающимися педагогами, как С. М. Иванов, А. П. Скрабе, С. С. Швачко, И. Н. Сорока, М. И. Чебдар. Ее уроки признавались отличными. Выработался свой, тараринский, почерк. Как-то попросили ее об этом рассказать. Получилась солидная рукописная книга: «Работа с детьми в начальных классах». Опыт сорокалетней работы вложила она в эти записи.

Татьяну Николаевну увлекала и общественная работа. Четыре созыва была депутатом Буйнакского горсовета, членом комиссии по делам несовершеннолетних, вела методическую работы с молодыми учителями. А вышла на пенсию – появились новые заботы: надо посадить деревья, провести субботник, приглядеть за больными соседями, проследить, все ли дети пошли в школу. В средней школе № 4 им. Ю. Гагарина она шефствовала над одним из классов. Шла туда, как на работу. Потом перестала, думали, заболела. Кинулись, оказывается, умерла…

Награда

Что могло бы быть лучшей аттестацией для Магомеда Салихова как для фронтовика, чем орден, нашедший своего героя через 47 лет? И я, разумеется, не преминул отправиться к нему домой, хотя бы потому, что оставшихся в живых участников Великой Отечественной войны из Кадара можно пересчитать по пальцам.

Мой герой жил в Буйнакске по ул. Э. Капиева, 9. Дома не застал. Жена Саламат объяснила, что муж ушел в поликлинику. Фронтовые ранения, будто точнейший барометр, реагируют на непогоду.

Вот незадача, подумал я. Поликлиника расположена не близко от дома Салиховых. На дворе зима, намело снегу, и вряд ли Магомед Салихович с больными ногами быстро обернется.

Я хотел было попрощаться и уйти, но Саламат Асадуллаевна встала у двери и решительно объявила, что она не выпустит меня из дому, пока хозяин не вернется. Я без церемоний сдался, устроился за столом, накрытым простенькой клеенкой, решая, чем бы занять время, как пришла мысль поговорить с самой хозяйкой. Я задавал вопросы – она отвечала. И по тому, как разворачивалась беседа, говорил себе, что поступил верно.

– Мой первый муж, звали его Тажутдином, – начала рассказ Саламат, – был родом из Цудахара, работал шофером. Жили мы в Буйнакске по ул. Кузнечной – это за базаром, где, как вы знаете, до войны подковывали волов и лошадей. Когда Тажутдин уходил на фронт, у меня на руках остались полуторагодовалая Заза и Маржанат, которую я только что родила и не успела даже покинуть больницу.