Дочери лорда Окбурна

В сентябре начался переезд с одной квартиры на другую. Дженни весь этот месяц провела в хлопотах, устраивая свою квартиру как можно уютнее. Лучшие комнаты и мебель были отданы под кабинет и спальню отца, а из остальных были сделаны гостиная, столовая, спальни Люси и Дженни, будуар Дженни и комната гувернантки; по числу комнат мы видим, что квартира была почти в полтора раза больше прежней. Устроив все как следует, Дженни совсем расхворалась. Дело было в последних числах октября. Вечера становились все холоднее и длиннее. Графа не было дома уже более трех дней. Дженни скучала без отца. Какое-то странное предчувствие тяготило ее. Раз вечером она полулежала в большом вольтеровском кресле в будуаре перед камином. Мисс Сноф, новая наставница Люси, ухаживала за Дженни: накинула ей на плечи большой плед, укутала ее ноги теплым платком и положила их на скамейку и, поставив перед ней столик, подала ей горячего чаю.

– Какой-то господин желает видеть графа, – громко произнесла Юдио, войдя в комнату Дженни.

– Какой господин? – Спросила Дженни.

– Агент мистера Джемса Мардена. Он говорит, что только что из Шесней-Локса и имеет что-то передать графу.

– Передать графу?! Ведь папа в Шесней-Локсе.

– Нет, Дженни, ты ошибаешься, – возразила Люси, – папа не там, если бы он был в Шесней-Локсе, то поехал бы на станцию Паддингтон, а он поехал на станцию Кинг-Гросс.

– Папа мне сам сказал, что едет в Шесней-Локс, – сказала Дженни, – впрочем, Юдио, сходите к кучеру и спросите его, на какую станцию отвез он папа. А этому агенту скажите, что графа нет дома.

Исполнив приказание графини, Юдио вернулась к ней объявить, что Люси была права, сказав, что граф поехал на станцию Кинг-Гросс.

Это известие удивило Дженни. Она никогда не знала, что отец имел дела по этой линии. Но утомление взяло верх и она задремала, но ненадолго. Вдруг послышался звонок, разбудивший ее.

– Неужели гости? – Спросила она, приподымаясь со спинки кресла.

– Не принимайте их, леди Дженни, – поспешно проговорила мисс Сноф. – Ведь вы не в состоянии занимать их.

Услыхав звонок, Люси побежала к лестнице и свесилась через перила, чтобы посмотреть, кто бы это мог приехать так поздно.

– Уйдите сейчас оттуда, – кричала мисс Сноф, на слова которой Люси не обращала внимания.

– Дженни, – воскликнула она, подбегая к сестре, – это приехал папа с мисс Летвайт.

– Ты говоришь глупости Люси, мисс Летв…

– Да, да же, Дженни! По всей вероятности, папа пригласил ее на несколько дней, так как в передней стоит багаж мисс Летвайт.

– Не может этого быть, говорю я тебе, – возразила Дженни.

– А я тебе говорю, что это она. На ней надето прелестное платье из дама, белая шляпа и индийская кашемировая шаль, точь-в-точь как шаль покойной мамы.

– Я опять тебе повторяю Люси, что мисс Летвайт не смеет переступить порога моего дома.

– Граф приехали, – доложил, войдя Вильсон, – они приказали вас спросить, почему никто из ваших сиятельств не вышли встретить его… и… леди Окбурн?

– Что приказал спросить? – Удивилась Дженни.

– «Поди и узнай, где они, и спроси, почему никто из моих дочерей не встретил леди Окбурн?» – Слово в слово повторил Вильсон приказание графа.

– Разве также приехала тетя Окбурн?

– Никак нет-с, ваше сиятельство. С ними пожаловала мисс Летвайт. То есть она была мисс Летвайт, когда жила у вас…

Слова Люси оправдались. «Зачем она приехала? В качестве кого явилась она к нам?» – Думала Дженни. И каково было ее удивление, когда она узнала от Юдио, что граф вчера обвенчался с мисс Летвайт в церкви ее отца, викария мистера Летвайт, и что теперь она приехала в качестве жены ее отца и хозяйки дома.

– Пойду сейчас разузнаю все, – сказала Дженни, направляясь в гостиную, куда за ней последовала Люси, вся в слезах.

– А! Наконец-то вы явились, – сказал граф, ходя взад и вперед по комнате. – Но почему ничего не приготовлено для нашего приезда?

– Потому что я вас не ждала сегодня, – очень тихо проговорила Дженни, поворачиваясь спиной к экс-наставнице.

– А разве вы не получали моего письма?

– Нет, папа, я писем от вас не получала.

– Не получили! Я начну процесс с почтовой дирекцией! – закричал он. – Дети мои, – продолжал он, понизив голос и оборачиваясь к своей жене, – вот ваша новая мать – леди Окбурн. Надеюсь, вы и без письма примете ее, как подобает барышням.

Графиня протянула руку Дженни и проговорила: «Я вас умоляю, леди Дженни, будем друзьями. Уверяю вас, что я не приехала сюда, чтобы оспаривать права дочерей графа и водворить раздор в семье! Полюбите меня!» – Добавила она.

– Вас полюбить! – Повторила Дженни, полюбить змею, которая старается обвиться вокруг нашего тела, чтобы задушить нас, – мелькнуло в ее голове, – нет никогда! – Это вещь невозможная, – закончила она громко.

– Люси! По крайней мере вы, позвольте вас любить так же, как я любила прежде; я всеми силами постараюсь заменить вам мать, – сказала графиня Окбурн, поцеловав крепко-крепко Люси.