Дочери Марса

— Карлинг, — пояснила леди Тарлтон, — был денщиком Тарлтона в Дарданеллах. Тарлтон какое-то время был там бригадным генералом, но его отозвали. Теперь, когда сам Тарлтон выбыл из строя, поскольку его кавалерийские добровольческие полки были уничтожены, и в военном ведомстве решили, что ему следует отказаться от военной службы, Карлинг стал моим помощником и работником на все руки, как говорят австралийцы. Нет, помощником. Работник на все руки это вы, старшая сестра Митчи!

Наоми ломала голову, какая такая провинность лорда Тарлтона вынудила напрямик ему заявить, что от него больше не требуется водить кавалерийские добровольческие полки на дула пулеметов.

Багаж был уложен, и «Фаэтон» умчал их от громадной сортировочной станции и соседствующего с ней рыбного рынка. Женщины на улицах пригорода пекли блины на дровяных печах. Их обступили ожидающие своей порции солдаты и дети в сабо. Затем «Фаэтон», одолев подъем, оказался в настоящем городе, куда больше похожем на ту Францию, которую Наоми себе представляла. Высокие старинные здания в стиле, который, как она узнает позднее, принято называть «стилем эпохи Второй империи». Наоми заметила вывески «Angleterre» и «Anglais»[26], на улицах и магазинах. В остальном все выглядело отнюдь не по-английски. Расстояние всего в двадцать шесть миль, которое они одолели по воде, придало всему явно неанглийский вид. В Австралии можно проехать двадцать шесть миль, и ничего не изменится. Двести шестьдесят миль — и все вокруг будет то же самое. А тут паромная переправа разделяла два разных мира.

В отеле в стиле эпохи Второй империи под названием «Пари Гран» их багаж выгрузили под присмотром Карлинга, а в высоком сводчатом вестибюле «подали», как выразилась леди Тарлтон, утренний чай. Вестибюль был пронизан светом, льющимся из огромных окон, казалось, он существует в не имеющем отношения к войне мире и совершенно отдельно от того предприятия, организацией которого они заняты.

— Мисс Дьюренс, — проговорила леди Тарлтон, покачивая головой, словно чтобы получше ее разглядеть. — Расскажите о себе.

— Боюсь, мне не о чем рассказывать, леди Тарлтон, — сказала Наоми, не зная, что тут можно ответить. — Вы же знаете Австралию, леди Тарлтон. Всю жизнь прожила там, как все остальные.

Леди Тарлтон засмеялась, но не сухо, а искренне, ее смех был слишком дружелюбным, чтобы счесть его за покровительственный.

— Мне по душе искренность вашего ответа, — сказала она, левой рукой поправляя пряди своих каштановых волос, всегда казавшиеся единым целым.

Но тут вмешалась старшая медсестра Митчи:

— Мэм, мисс Дьюренс взяла на себя командование нашим плотом. Мне кажется, окажись на ее месте мужчина, я бы тут не сидела.

Наоми чувствовала, что не в силах внести коррективы в эту болтовню. Но леди Тарлтон тряхнула головой и указала на восток, словно линия фронта проходила прямо тут.

— Ну, мы успели насмотреться на то, что происходит, когда всем заправляют мужчины. Скажите, а правда, мисс Дьюренс, что вы проходили подготовку в бушленде?

— Два года в провинции, мэм. А потом в большом городе.

— Расскажите об акушерстве в провинции.

— Родильная горячка хорошо известна в округе Маклей, — сказала Наоми.

Она рассказала, как много свидетельств работы этой убийцы молодых матерей можно обнаружить на больничном кладбище. Бедняки в верховьях реки вынуждены полагаться на жену фермера с некоторым акушерским опытом, которая и принимала роды. Если что-то пошло не так, требуется минимум двое суток, чтобы добраться до долины. В город их доставляют уже в тяжелой горячке. Леди Тарлтон пристально посмотрела на Митчи.

— Видишь, Мэрион. Видишь! Будь у нас больше времени…

— В Западном округе, — сказала Митчи с понятной и поэтому простительной гордостью, — мы организовали службу патронажных медсестер в буше, которые посещали женщин на протяжении всей беременности. Бывало, что женщин с серьезными проблемами перевозили в город. Но… Все это заглохло без леди Тарлтон, которая заботилась о финансовой стороне.

— Которая не давала покоя спонсорам, ведь именно это имеет в виду старшая сестра Митчи, — подмигнув, пояснила леди Тарлтон. — Если бы австралийцы не умоляли министра по делам колоний избавить их от присутствия моего мужа, мы бы наладили эту схему по всей стране, она стала бы обычным явлением и функционировала бы бесперебойно. Но мой муж терпеть не может премьер-министров из лейбористов, коих с упорством, достойным лучшего применения, предпочитают избирать австралийцы. Тарлтон отказал премьер-министру в просьбе назначить выборы. И как написал один шутник в «Сиднейском бюллетене»: «Прощайте, лорд и леди Тарлтон, аристократы, не передать, как мы рады лицезреть ваши задницы».

— Да, — подтвердила Митчи. — Вас тогда ни за что ни про что облили грязью. Женщины стали заложницами политики.