Дочери Медного короля

— Ничего, — ответил Кингшип, бросая на Ганта полный отчаяния взгляд.

— В таком случае, почему у вас такой вид?..

Она снова посмотрела на справочник, потом подняла глаза на отца.

— Вы для того и пришли, чтобы показать мне это? — спросила она сдавленным голосом.

— Мы хотели выяснить, знала ли ты об этом.

— Зачем?

— Просто хотели выяснить.

— Зачем? — повторила Мэрион, обращаясь на этот раз к Ганту.

— Что могло побудить Бада скрыть это от вас, — начал Гант, — если он не…

— Гант! — угрожающе вскрикнул Кингшип.

— Скрыть! — повторила Мэрион. — Что заставило вас употребить это слово? Он ничего от меня не скрыл. Мы никогда об этом не говорили, из-за Эллен, вероятно.

— Какая могла быть у Бада причина не говорить своей невесте, что он провел два года в Стоддарде, если бы он не был близок с Дороти? — неумолимо продолжал Гант.

— Близок с Дороти?! — переспросила Мэрион недоверчивым тоном. — Что он хочет этим сказать? — повернулась она к отцу. Глаза ее сузились.

Лицо Кингшипа нервно подергивалось.

— Сколько вы платите ему? — ледяным тоном произнесла Мэрион.

— Плачу?

— За то, что он сует свой нос в чужие дела! За то, что роется в грязи! За то, что сочиняет омерзительные истории!

— Он явился ко мне по собственному побуждению, Мэрион.

— Просто проходил мимо, должно быть.

— Я прочел заметку в «Таймс», — вставил Гант.

— Вы поклялись мне, что не будете этого делать! — с горечью сказала Мэрион, не обращая внимания на Ганта. — Поклялись, что не станете заниматься расследованиями его прошлого, обращаться с ним, как с преступником!

— Я не занимаюсь никакими расследованиями, — уверял Кингшип.

— Мне казалось, что вы изменились, — продолжала Мэрион. — Думала, что вам нравится Бад… Что вы любите меня… Но я ошибалась! Вы не способны измениться!

— Мэрион…

— Вы думаете, я не вижу вас насквозь? Он был «близок» с Дороти — это от него она забеременела, как я понимаю, — он был «близок» с Эллен, а теперь он «близок» со мной… и все это ради денег, ради ваших грязных денег! Вот как вы себе все это представляете!

— Вы заблуждаетесь, мисс Кингшип, — спокойно сказал Гант. — Это я так думаю, а вовсе не ваш отец.

— Видишь? — вставил Кингшип. — Он пришел ко мне по собственному почину.

— Кто вы такой? — спросила Мэрион, обращаясь к Ганту. — И почему вы вмешиваетесь в чужие дела?

— Я знал Эллен.

— Это я уже поняла. И вы знакомы с Бадом?

— Не имею этого удовольствия.

— А можете вы мне объяснить, почему вы возводите на него обвинения за его спиной?

— Это длинная история, мисс Кингшип.

— Вы уже достаточно сказали, Гант, — вмешался Кингшип.

— Приходилось вам когда-нибудь слышать о законе, карающем за клевету? — резко спросила Мэрион. — Да, лучше вам уйти, — продолжала она, видя, что ее отец направился к двери и делает Ганту знак следовать за собой. — Одну минуту, — добавила она, когда Кингшип уже открывал дверь. — Собираетесь вы прекратить эту милую игру?

— Уверяю тебя, Мэрион…

— Прекратите вы ее?

— Хорошо, Мэрион… Ты все же придешь сегодня обедать? — смиренно спросил он.

— Да… Но только потому, что не хочу огорчать мать Бада, — сухо сказала Мэрион после минутного колебания.

Кингшип закрыл дверь.

Они зашли в аптекарский магазин на Лексингтон-авеню. Гант заказал яблочный пирог и кофе, Кингшип — стакан молока.

— Мы не потеряли времени даром, — заявил Гант.

— Что вы хотите этим сказать?

— Мы знаем теперь основное. Он не говорил с ней о Стоддарде, а это значит…

— Вы слышали, что сказала Мэрион, — перебил его Кингшип. — Они избегали эту тему из-за Эллен.

— Послушайте, — укоризненно возразил Гант, — такое объяснение удовлетворяет вашу дочь, потому что она влюблена! Но можете вы представить себе парня, который не рассказал бы своей невесте об учебных заведениях, которые он посещал?..

— Все же он не обманул ее, — заметил Кингшип.

— Нет, он просто умолчал, — иронически согласился Гант.

— Принимая во внимание все обстоятельства, мне это кажется понятным.

— Само собой разумеется… Если под «обстоятельствами» подразумевать его отношения с Дороти.

— Вы не имеете права делать подобные предположения.

Гант отпил немного кофе, добавил сливок и сделал еще глоток.

— Ведь вы боитесь ее, верно? — спросил он.

— Боюсь Мэрион? Какая нелепость! — воскликнул Кингшип и резким движением поставил на стол стакан с молоком. — Но человек считается невиновным пока его виновность не доказана.

— Следовательно, нам ничего другого не остается, как искать доказательства.

— Вот видите! Еще не начав, вы убеждены, что это охотник за приданым.

— Я убежден в гораздо более страшных вещах! — возразил Гант, поднося ко рту кусок пирога. — Как вы собираетесь теперь поступить?

— Да никак, — ответил Кингшип, опустив голову.

— Вы позволите им вступить в брак?

— Я не мог бы им помешать, даже если бы захотел. Ведь они оба совершеннолетние.

— А если нанять сыщиков? До свадьбы остается четыре дня, возможно, за это время они что-нибудь обнаружат.

— Да, «возможно», — сказал Кингшип. — Если будет, что обнаруживать. Но Бад может заметить, что за ним следят и сообщить об этом Мэрион…

— А вы нашли нелепым мое предложение, что вы боитесь Мэрион! — с улыбкой заметил Гант.