Дочери Торхельма (СИ)

Сванхильд вздохнула, уже для себя решив, что этот Ролло, сын Хольми, с которым ее муж прежде водил знакомство, на беду приехал в их дом. Фрида была права, Лорри этот жених не был нужен, да и любой другой тоже, а Торхельм был упрям в своем решении выдать старшую дочь за достойного, по его мнению, жениха, только вот почему из-за старшей должны быть обделены и две младших, Сванхильд никак не могла взять в толк. А Фрида, заметив материнский интерес и видимое сочувствие, поймала мягкую ладонь в свои руки и с силой сжав, заглянула в глаза матери долгим взглядом.

— Помоги мне, мама, — зашептала она горячо. Слезы продолжали стекать из ее глаз, капали на платье. Горькие, соленые.

— Как я могу помочь? — удивилась женщина, — Твой отец никогда не позволит тебе выйти замуж раньше Лорри, даже если Ролло и сделает тебе, а не ей предложение, а в этом я сомневаюсь.

Фрида высвободила правую руку и утерла слезы. Вскинув голову, она склонилась к материнскому лицу.

— Если я скажу, что знаю, как переубедить отца и сделать так, чтобы он сам захотел моего замужества, ты мне поможешь? — в глазах девушки была тоска и глубокая надежда. Сванхильд не выдержала этого взгляда и кивнула, соглашаясь.

— Что ты задумала, дочка? — спросила она.

Фрида улыбнулась сквозь слезы и склонившись к уху матери горячо и поспешно зашептала. Лицо Сванхильд покраснело от услышанного, затем она вскочила на ноги и нахмурившись, бросила на дочь непонимающий взгляд.

— Ты из ума выжила, девочка моя? — спросила она. Голос задрожал.

— Помоги мне, мама, — сложила руки в мольбе Фрида и почти упала перед матерью на колени, но женщина успела ее подхватить и снова усадить на скамью. Недалеко у дверей послышался шум, затем топот чьих-то ног, но прежде чем двери распахнулись, пропуская рабынь с разносами, полными жареной свинины, дочери Торхельма удалось получить согласие матери.

Сванхильд отвернулась и поспешила распорядится, как расставить блюда с мясом. Она не видела, как дочь, отвернувшись, прячет довольную улыбку.

Фрида добилась своего. Она знала, что если судьба в этот день будет к ней благосклонна, а мать не передумает помогать, то уже завтра она, а не Лорри, будет считаться по праву невестой Ролло, сына Хольми Могучего.

Торхельм был доволен. Секач, убитый на охоте был крупный и его голова, по мнению старого вождя, была достойна украсить главную залу в его доме, одни клыки длиной с мужскую ладонь, грязно желтые чего стоили! Лорри лично отдала ее мастеру, который скоро обещал преподнести ее Торхельму.

Вечером, за ужином, вождь усадил вокруг себя участвовавших в охоте. Присутствовали все, кроме Грэма, который остался дома. Рана мужчины воспалилась и поднявшийся жар не позволил ему присутствовать на пиршестве. Торхельм заставлял каждого пересказывать охоту снова и снова, словно таким образом сам переносился в темную чащу и надвигался с копьем на зверя. Его взгляд от количества выпитого, затуманился. Речь давалась с трудом, но он все продолжал пить, пока Сванхильд приблизившись к мужу, нежно, но тем не менее решительно забрала из его рук кубок и дала выпить какого-то отвара, приглушавшего действие пива.

— После еще выпьешь, муж мой, — мягко сказала она, — А пока подумай о своем здоровье. Голова вождя должна быть светлой и чистой для хороших речей, а ведь именно этого ждут от тебя наши гости.

Торхельм только кивнул, соглашаясь с Сванхильд и опрокинул чашу с отваром единым махом осушив ее до дна. Затем крякнул и вернул опустевшую чаше жене, вытерев ладонью усы.

Фрида, которая сидела рядом с Ролло, постоянно подливала ему то вина, то пива, при этом мило улыбалась и хвалила его смелость и силу. Ролло был доволен комплиментами и лишь изредка косился на друга. Сьегард только молча хмурил брови, глядя на то, как девушка все подливает и подливает Ролло пьянящего напитка. Он сидел напротив друга и казался недовольным, хотя ужин проходил на удивление гладко и весело. Дружинники травили байки, и кормчий Колль был первым из рассказчиков, заставляя мужчин покатываться со смеху, да и выпитое сделало свое дело, раскрепостив гостей. Одна только Ингегерд почти не пила, сидела подле матери и подобно колдуну сверлила взглядом свою среднюю сестру. Старшая же, расположившись по правую руку от Торхельма, весело покатывалась со смеху, глядя на кормчего, изображающего какую-то забавную зверушку, встреченную им во время давнего похода к южным землям.

— Она была похожа на человека, только меньших размеров и полностью волосатая, ну почти, как и я сам, — весело говорил Колль, описывая существо, — на руках пальцы, а ноги кривые как колесо…