Дочери Волхова

Сам он весь вечер не отходил от Яромилы, не замечая недоуменных и изумленных взглядов, которыми их провожали. К счастью, вместе с семейством Домагостя вернулись и все потомки стрыя-деда Братомера, поэтому его многочисленные дочери, невестки и внучки немедленно были призваны старейшиной на гостиный двор: готовить еду, подавать, убирать.

– А Ярушка путь уж сидит! – шепнула мужу Милорада, которая вообще-то не склонна была позволять дочерям прохлаждаться без дела. – А то скажет, мол, Ладоведу в работу запрягли, продохнуть не дают.

Когда Яромила снова появилась, уже одетая, как подобает Деве Альдоге, Одд конунг преподнес ей подарки: небольшую чашу из серебра с удивительными красивыми узорами, два серебряных браслета варяжской работы и резной гребень из белой кости, отделанный золотой проволокой. Столько серебра тут давно не видели, и домочадцы, а также прочие ладожане пришли в еще большее изумление. Дивляну же поразили не столько сами подарки, сколько выражение лица сестры. С Яромилой творилось что-то необычное. Она смотрела на Одда такими глазами, будто он самим своим видом беспрестанно рассказывал ей какую-то чрезвычайно увлекательную и важную кощуну.

– Влюбилась она, что ли? – шептала Вольге недоумевающая Дивляна, никогда не видевшая у старшей сестры таких глаз. – Вот уж нашла в кого!

Но Яромила держалась невозмутимо и приветливо, совсем не так, как трепещущие юные девы, впервые ощутившие на себе горячее дыхание Ярилы. Почему-то Одд с самого начала решил, что главная здесь она, а не Домагость, Святобор или другие старейшины. Но старики-отцы не обижались: оказывая почет Деве Альдоге, дочери старшего рода, Одд Хельг тем самым выражал уважение всей этой земле и ее жителям.

– Иггвальд сын Хали оскорбил нашу землю и наш род, убив моего брата Хакона, а также вашу землю и ваш род, убив одного из твоих братьев, – говорил ей Одд. – Мы вместе должны отомстить ему. И я знаю, каким образом дать ему понять, что он заслужил суровый гнев богов. Ты, ландвет Альдейгьи, и я, имеющий благословение бога Халоги, вместе сделаем это. Возможно, ты хочешь узнать, каким образом я получил это благословение?

Яромила только бросила на него короткий взгляд. Поначалу она говорила мало и лишь смотрела на него: нельзя сказать, чтобы она им любовалась, но смотреть на Одда из Халогаланда можно было как на огонь, без конца, и ничуть не скучать. Ободренный ее взглядом, он продолжал:

– Видишь это обручье? – Одд показал ей красивый золотой браслет у себя на правом запястье. – Стоило бы поведать об этом сокровище подробнее, и когда-нибудь я это сделаю. Пока же только замечу, что не так давно его носил, как перстень на пальце, конунг великанов, живущих в Йотунланде10. Он отдал его своей дочери, великанше по имени Гнейп, когда она взялась истребить чужаков, то есть меня и мою дружину. Но вышло так, что она вернулась домой слепой на оба глаза и без перстня, а мы благополучно оплыли от берегов Йотунланда.

Люди слушали его, не зная, как к этому относиться: с одной стороны, рассказ про великана звучал не очень-то достоверно, но с другой, золотой браслет и правда большое сокровище. И человек, владеющий такими вещами, едва ли станет выдумывать небылицы!

– Но уже когда мы были в море, колдовство великанов сделало так, что сколько бы мы ни плыли, мы не могли найти дорогу, – продолжал Одд.

Он-то не испытывал никакого сомнения в правдивости своих рассказов, и всякий, кто его слушал, постепенно привыкал воспринимать все это как должное. Просто конунг Одд был из тех людей, с кем случается то, что не случается с другими.