Дочери Волхова

– Не дорос я, чтоб сам себе сватать, – буркнул Велем, которому только невесты сейчас и не хватало. – Сестра не в моей воле, а в родительской. Будто ты сам не знаешь! С ними и говорите. А они мне велели сестру домой воротить, я и ворочу. Остальное – не моего ума дело.

– Что ж ты такой робкий-то? – Вышеслав усмехнулся. – Плесковские-то побойчее тебя будут! Вон Вольга Судиславич не робел, сам себе лебедушку отхватил!

– Я этому Судиславичу сам кое-что лишнее отхвачу, – с угрюмой решимостью пообещал Велем. – Где он есть-то?

– Да где-нибудь возле лебедушки и полетывает, сокол сизый! Он-то от нее ни на шаг – как приехали, так и вместе. Все приговаривает: дескать, она мне жена и ни род ее, никто другой не помешают! Вот парень-то вырос у свата Судислава! На лету бьет!

– Попадись мне этот сокол сизый… – Велем оглянулся туда, где раньше стояла Дивляна, и с беспокойством заметил, что ее там уже нет. – Эй, мать! – гаркнул он, обращаясь к проходящей мимо Родочесте, и та аж подпрыгнула от неожиданности. – Где сестра моя Дивомила? Коли обряд окончился, проводи меня к ней, сделай милость!

– Пойдем, я сам, сам провожу! – с готовностью откликнулся Вышеслав. – Ступай со мной, сыне, я тебя доведу.

Следуя за ним, Велем скоро очутился перед избушками жриц. Здесь, как и везде на Перыньей горе и в окрестностях, было много людей, все хотели еще разочек глянуть на Деву Ильмеру. В избу Добролюты, где та отдыхала, никого больше не пускали, но затворить двери перед родным братом избранницы богов хозяйки не могли, и Велем, постучавшись, вошел.

Дивляна с трудом добрела до избы, опираясь на руку Добролюты. После болезни она едва оправилась, и тем более утомил ее обряд на горе. Голова гудела, ноги подкашивались. Тиховея подала ей подкрепляющий отвар гусиной травки. Вольга, пришедший вместе с Дивляной, ободряюще сжал ей руку, потом обнял. Когда он смотрел на обряд, ему, как и всем, казалось, что перед ним богиня, но теперь, встречая взгляд ее усталых глаз, он видел лицо своей искорки, ее улыбку, ее золотистые кудряшки на висках – и сердце его таяло от нежности. Это была все та же юная, полная огня, задорная и живая девушка. Она изменилась: в ее глазах появилась глубина, словно мир, такой простой и понятный, раздвинулся и усложнился. А еще недоумение, будто она все никак не может охватить мысленным взором пределы своего нового мира. Да и неудивительно – никому из самых могучих волхвов это пока не удавалось.

И все же Вольга любил ее с такой силой, что сердцу, казалось, было тесно в груди, и он даже подумать не мог о том, чтобы когда-нибудь с ней расстаться. Если нужно подождать год или два, он подождет. Ожидание ничего не значит, лишь бы его солнце не скрылось за тучами.

Скрипнула дверь, еще кто-то вошел. Дивляна повернулась и ахнула – у порога стоял Велем и глядел на нее, набычившись, словно говоря: ну и что мне теперь с тобой делать? Она видела Велема во время обряда и знала, что он где-то тут, но от усталости это как-то выпало из ее мыслей. Такого сурового выражения у своего веселого и любящего брата Дивляна еще никогда не видела, и от страха она невольно спряталась за плечом Вольги. Гораздо легче было воображать будущий гнев родичей, чем увидеть его воочию!

Вольга проследил за ее взглядом и переменился в лице. Мигом приготовившись к чему угодно, он хотел оттолкнуть Дивляну, чтобы не помешала, но она, наоборот, в страхе прижалась к нему крепче, вцепилась в плечо и не отпускала. Велем, заметив между ними нечто вроде борьбы, кинулся вперед, схватил Дивляну за руку и попытался оторвать от Вольги. Тот же, видя, что невесту отнимают, напротив, обнял ее крепче, другой рукой норовя отпихнуть Велема.

Дивляна закричала, опасаясь, что ее сейчас разорвут или раздавят.

– Отпусти девку, гад! – выдохнул Велем. – Что теперь прикрываешься? Все равно достану!

– Я прикрываюсь? – Вольга высвободился из рук Дивляны.

Велем тут же перекинул ее подальше, к себе за спину, почти к самой двери. Едва не упав от толчка, она ухватилась за косяк, но устояла на ногах и снова бросилась к ним и вцепилась в Вольгу.

– Отойди, дура! – рявкнул Велем. – С тобой потом разговор будет. А вот с этим гадом подколодным я сейчас посчитаюсь. Что же ты делаешь, синец темнообразный? – Он со злобой глядел на Вольгу, еще тем более раздосадованный, что от него ничего такого не ожидал. – Не чаяли мы от тебя, Вольга, такой пакости! В доме тебя как брата принимали, за стол сажали, а ты девку украл! Весь род опозорил!

– Вы меня как брата принимали, а невесту мою тайком с другим сговорили! – Вольга расправил плечи и стоял, загораживая собой Дивляну и с твердой решимостью глядя на Велема.

– Да как тайком! На весь свет было объявлено. Всем родом, всей Ладогой решали! А ты поперек всех попер, чужую невесту умыкнул! Какая же она твоя? Кто тебе ее обещал?

– Поздно теперь говорить, она моя!

– Коза хромая в Плескове, та твоя! А дочь моего отца – наша! Не дури, Вольга! У меня тридцать человек, все равно не одолеешь! Отдай сестру – отпустим вас всех с миром, Волховом клянусь.